сделавшись похожим на пирата. – Ведь купили, господин Петелин?
Олигарх вздохнул.
– Не несите чушь, господин галлерист!
– Я не галлерист! – взвился его оппонент. – Я – художник!
Немытые типы за его спиной одобрительно загудели.
Корреспондентка помотала головой, явно пытаясь вспомнить – можно ли проводить археологические раскопки под зданиями или нет.
– Что вы хотите там найти? – наконец спросила она у очкарика.
– Долго рассказывать, – поморщился он.
– Ничего, мы никуда не торопимся! – поощрила его журналистка.
– Ну…
В этот момент к зданию Речного вокзала подъехала машина ППС с включёнными проблесковыми огнями. Правда, без сирены.
– Вот, смотрите! – снова заорал Пульман, тыча пальцем в вылезающего из УАЗика пожилого майора с недовольной физиономией. – Посмотрите, кому служат в Твери полицейские! Московским олигархам!
Художники взволнованно загомонили.
– Добрый день, – уныло произнёс сотрудник правоохранительных органов, подходя к пикету и небрежно отдавая честь. – Майор Фомин. Что тут происходит?
– Форменное беззаконие! – из толпы небритых живописцев вынырнула экстравагантная бабка в ядовито – жёлтой широкополой шляпе, с прозрачным пластиковым зонтиком. Почему-то раскрытым, хотя никакого дождя не наблюдалось.
Она подскочила к полицейскому и принялась трясти сухоньким кулачком.
– Мы восстанавливаем Речной вокзал вот уже два года! Укрепили шпиль, перекрыли крышу, двери поменяли! – бабка махнула рукой в сторону здания. – И что же?! Две недели назад, мы приходим сюда, а нас отказываются пропускать внутрь! Какие-то, я не побоюсь этого слова, жлобы в форме и с дубинками, не разрешают даже близко приближаться к зданию!
– Уважаемая… – всё так же уныло начал полицейский.
– Ираида Васильевна, – подсказала старуха.
– Да. Уважаемая, Ираида Васильевна, за эти две недели я уже в пятый раз вам объясняю: на территории Речного вокзала, в настоящий момент посторонним находится запрещено, поскольку там, внутри, проводятся археологические раскопки!
– Это незаконно! – снова завопил, на этот раз уже фальцетом, Пульман. – Копать под зданием – преступление! Вы хотите, что бы оно рухнуло?!
– Я хочу лишь, что бы вы прекратили несанкционированный митинг и разошлись, – майор недовольно покосился на телевизионщиков. – В противном случае, мы будем вынуждены применить силу.
– Видите?! – обрадовался галлерист, потрясая указательным пальцем перед объективом камеры. – Нам угрожают! Вместо того, что бы призвать к ответственности этих…. зарвавшихся московских нуворишей, наша доблестная полиция набрасывается на художников!
– Никто на вас не набрасывается! – разозлился, наконец, сотрудник правоохранительных органов. – Вас по-хорошему просят разойтись.
