она, стараясь гнать лезущие в голову мысли о самоубийстве. – Надо жить, Бекки. Надо начать с нуля. Это не так уж сложно, ведь у тебя есть профессия, есть квартира…»
В том, что квартира по-прежнему принадлежит ей, она очень сомневалась – как видно, Андрей в самом деле имел массу кредиторов, но сейчас ей не хотелось думать на эту тему. Есть профессия и есть квартира – и баста. Все остальное будет зависеть от того, насколько быстро она оправится, придет в себя и сможет начать жизнь заново.
Надо только найти работу. Работа – вот что сейчас самое главное. Да, устроиться на порядочную работу сейчас не так-то просто, но она знает массу людей – все старые друзья Андрея, – у них свои фирмы и магазины, и наверняка кто-то сможет ей помочь.
Да, она просто начнет жизнь сначала.
Словно всего этого кошмара и не было…
* * *
Секретарша у Малянова оказалась костлявой низкорослой девицей с жидкими прямыми волосами, в общем, вид ее в представлении Бекки никак не вязался с ее должностью. Ни длинных ног, ни златокудрой копны волос, ни выпирающего далеко вперед бюста, и почему-то сразу вспомнилась старая шутка: «Не смотри, что у меня грудь впалая, зато спина колесом», и непроизвольно лезло на язык неприятное слово «страшилка».
Впрочем, голос у секретарши оказался очень приятным, прямо-таки ангельским, и Бекки немедленно прониклась к девушке симпатией.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила «страшилка».
Бекки кивнула.
– Мне нужен Малянов Дмитрий. Отчества, простите, не знаю. Он у себя? – она кивнула головой на двери кабинета.
– Да, конечно, и как раз свободен.
«Страшилка» в мгновение ока оказалась у дверей и распахнула их перед Бекки.
– Дима, к тебе посетитель!
Бекки подумала, что если уж «страшилка» называет своего начальника по имени, значит, между ними наверняка имеется личная связь, но вместе с тем никак не могла представить себе, как рослый красивый Малинов, «гроза женщин», занимается сексом с этой замарашкой. Что-то тут не так. И она решила: «Малянов – нарочно завел себе страшненькую секретаршу, чтобы не ревновала жена».
Малянов, хозяйски развалившись в неустойчивом на вид кресле, сидел за большим черным столом, с деловым до неприличия видом уткнувшись в какую-то бумагу. Когда Бекки вошла, он сразу отбросил бумагу и вышел из-за стола, протянув к Бекки свои огромные руки.
– Здравствуй, Лариса, – сказал он, и они обменялись легким рукопожатием. – Рад видеть тебя живой и здоровой.
Он выдвинул из-за стола еще одно кресло и указал на него рукой: «Присаживайся». Бекки села. Малянов кинулся к бару у стены.
– «Мартини» с тоником? Или, может, чего покрепче?
– Спасибо, ничего не надо. Я пришла по делу.
Малянов прикрыл бар и с интересом повернул к ней голову. Впрочем, особого
