неприступной и неразгаданной. Лицо было словно высечено из мрамора. Как Жизель, – красивая и несчастная, – подумала Маришка. Неужели они больше никогда не услышат бабушкиных чудесных историй, не почувствуют вкус ее булочек, не сделают ни одного «батмана тандю жете», не позавтракают солнечным светом и взбитыми облаками? Маришка горько разрыдалась. Рядом, хлюпая носом и вытирая его бабушкиным платком, пытался сдержать слезы Данька.
После поминок приехавший Незнакомец о чем-то долго говорил с мамой. Она плакала, слов не было слышно, хотя Маришка, прилипшая к двери, старалась уловить хоть что-нибудь из разговора взрослых. Да и Данька, тоже пытающийся что-нибудь расслышать, пыхтел за спиной.
Утром, когда все собрались за столом, Данька не сдержался: «А вы кто? И откуда знаете нашу Этери?»
– Вообще-то, как оказалось, я ваш дедушка, молодые люди.
Справившаяся с растерянностью Маришка решила уточнить: «Так это вы тот Альбер, после которого Этери стала Жизелью?»
За столом молчали.
Не верьте, когда говорят, что взрослые всегда найдут ответ на вопрос десятилетнего ребенка. Это неправда. Правда в том, что вопрос ребенка заставляет взрослых порой задуматься над правильностью прожитой ими жизни.
А Маришка вдруг вспомнила последний разговор с бабушкой:
«Что бы ни случилось, – держи спинку, девочка! Это выпрямляет душу и позволяет держать удар.
– Тогда я стану хорошей балериной, Этери?
– Нет, дорогая, тогда ты сможешь стать настоящей Женщиной…»
ЕЁ ЖИЗНЬ
Лютая юдоль, дольная любовь.
Руки: свет и соль. Губы: смоль и кровь.
/Марина Цветаева/
Два слова были у Бабули под запретом: «евреи» и «незаконнорождённые». Софья отчетливо помнила, как мама вопрошала:
– Ну почему тебе не нравится Ося? Он будет прекрасным отцом для Мышонка! (Мышонок – это она, Софья). Да и я устала одна тянуть эту лямку.
Софка представляла маму, тянущую какую-то упирающуюся Лямку, и сильного дядю Осю, кормившего её по воскресениям мороженым, который одним движением руки вытягивает эту Лямку и отсылает от них прочь. Ну почему бабуля не хочет, чтобы дядя Ося прогнал эту Лямку? Да и ей бы не помешало иметь, наконец, папу, как у других девчонок, а то вон Коська проходу не даёт, скоро от косичек ничего не останется, дергает и дергает, паршивец.
– А ты про анкету забыла? – металлическим голосом Бабуля ставила всех на место, – С этой графой вам ни продвижения, ни нормальной жизни никогда не увидеть!
Ладно, «Лямка», но «Графа» и «Анкета» повергали Софку в шок. Забившись в уголок, она со страхом думала, хватит ли у дяди Оси сил на троих? Сможет ли он справиться не только с Лямкой, но ещё и с Графой и Анкетой?
– Сама же меня упрекаешь, что Мышка растет без отца. А Ося удочерил бы её… Ну что же тут плохого?
Ничего плохого в том,
