не отменял, а также, с опытом уходил страх перед схваткой, даже с несколькими противниками, а хладнокровие есть основа победы.Иногда, дон Мигель входил в тело умертвия. Тогда этот мешок с костями превращался в феерического бойца, движения становились скупыми и расчётливыми, оружие мелькало молниеносно быстро и убийственно точно. В такие мгновения я понимал, как далёк от его божественного совершенства.
Хотя наставник, изредка бывая в благодушном настроении отмечал, что я уже не тот «плод порочной связи тюленя и черепахи, с косыми глазами и руками, растущими из нижней части спины», а довольно искусный боец.
К сожалению, долго находиться в теле умертвия мастер клинка не мог, тратилось слишком много сил. Но каждый такой урок давал поистине бесценный опыт.
*****
Если с доном Мигелем отношения у нас были тёплые, можно сказать дружеские – мы сразу прониклись взаимным уважением, и позднее, даже иногда подшучивали друг над другом, то с госпожой Джеральдиной де Терансоль, как-то сразу не задалось.
Тощая как жердь, в строгом и скучном, будто траурном чёрном платье до пола, с таким же надменно унылым выражением лица. Возраст её на вид определить было сложно, – может пятьдесят лет, а может и вес семьдесят пять. Выше меня ростом, скрестив руки с длинными, ухоженными пальцами на тощей груди, стоявшая у самой двери женщина встретила меня неприветливо.
– Юноша, вы опоздали! Надеюсь, это больше не повторится? Мне всерьёз придётся заняться вашими манерами и отношением к учёбе.
Дальше последовала нуднейшая лекция на тему того, что благовоспитанные юноши являются на занятия вовремя и заставлять преподавателей себя ждать, просто верх неприличия. Через полчаса я всерьёз подумывал выпрыгнуть в открытое окно, смущала лишь высота третьего этажа. Возможно, продлись этот унылый гундёж немного дольше, я бы пошёл на такой большой, но явно оправданный риск.
Потом, сидя на её занятиях я частенько спрашивал себя: – «интересно, как она умерла?» И приходил к однозначному выводу – наверняка её придушил кто-то из прежних учеников, иначе и быть не может. Теперь, став призраком, она получила возможность с лихвой за всё отыграться на несчастном мне.
Злобная грымза заставила вызубрить весь учебник по этикету, а потом демонстрировать эти дурацкие поклоны, вести учтивые беседы. Сидя за накрытым столом с кучей приборов, до автоматизма заучивать какую вилку брать к рыбе, какую к мясу.
Как же бесили эти уроки, однако дерзить ей было не с руки. На пальце у этой дамы имелся какой-то призрачный артефакт – золотой перстень, с довольно крупным опалом. Стоило ей посчитать, что ученик недостаточно прилежен или неподобающе дерзок, чёртова садистка, не раздумывая направляла его в мою сторону и я получал чувствительный удар током. Не уверен, что это именно электрический разряд, но мышцы сводило весьма болезненно. Всё в лучших традициях гестапо, грёбаной фашистке не хватало
