как не могла до этого бороться со слезами.
– Спокойной ночи, Филиппина.
Он протянул ей подушку, уже не опасаясь, что Липа снова ударит. Выключил настольную лампу быстрым щелчком – как-то слишком по-хозяйски – и, не говоря больше ни слова, вышел. Анимон мигнул напоследок и юркнул в щель между створкой и дверным косяком.
«Только бы Вита не разбудил…» Мысль показалась далекой и глухой, как звук, с которым закрылась входная дверь. Игнас ушел.
Натянув одеяло до подбородка, Липа почувствовала, как тяжесть сменяется легкостью. Будто пустоту, из которой выкачали всю влагу, заполнили воздухом.
«Интересно, как он выберется с острова? Да хоть вплавь, мне-то какое дело… лишь бы лодку не украл…»
Последний образ растворился тихо, без щелчка – не светильник, а свеча, которую бережно задули. Воздушный шар по имени Липа взмыл в ночное небо.
Там, в угольно-черной вышине, сияли изумрудные звезды.
Липа проснулась, когда солнце поднялось высоко, рисуя на дощатом полу прямоугольники света. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Села рывком и только тогда осознала, что не дома. На острове, с Витом.
Потерла веки и ощутила соль в уголках глаз. Значит, не приснилось. Рядом с кроватью лежала пустая рамка для фото. На столе – перевернутая чашка и стопка книг: подсохшие переплеты напоминали о ночном дожде.
Липа с ужасом взглянула на часы: начало девятого. Вит давно встал.
Она поспешно натянула чистую футболку и джинсы, кое-как причесала растрепанные светлые волосы, выбившиеся из косы, и опрометью бросилась вниз, скатываясь по перилам. Следы гостя высохли, но грязь кое-где осталась – крупицы влажной земли, которые она поспешила смахнуть. Из-под подошв Игнаса или ее собственных? Вряд ли Вит успел заметить, но сердце бешено стучало. Она не знала, как – и стоит ли – завести разговор о ночной чертовщине.
Прежде чем подойти к умывальнику, Липа заглянула во все емкости с водой: ни следа анимонов или странной черной жижи.
Выдохнула с облегчением. Утро началось удачно.
Липа умылась и поставила чайник на плиту. Она не видела Вита за морем зелени, разросшейся под окнами, но отчетливо слышала шаги, приближавшиеся по дорожке к крыльцу. Вот скрипнула калитка, подпрыгнул крючок на двери и…
– Доброе утро!
– Доброе, – отозвалась она. – Ты вовремя. Чайник вскипел.
– Третий за утро, – хмыкнул он.
– И когда успел?
– Ты бы дольше валялась, соня! – Сполоснув руки, он уселся напротив. – Хорошо спалось на новом месте?
– Только без шуток про невесту, будь добр, – буркнула Липа, разливая кипяток. – Тебе с малиновым? Или смородину достать?
– Ты не ответила.
– Ты тоже. Да нормально спалось.
– Тогда и мне смородину.
Рассмеялись в голос, и Липа вдруг поняла, как давно не хохотала просто так, над какой-нибудь глупостью. Вчерашняя
