От Фрейда? Подружек? Или мамы-психиатра? Тебе пора писать трактаты по сексологии. Такая молодая, а уже умная.
– А ты такой старый и тупой! – огрызнулась Марина, которую задело упоминание о ее маме, высказанное, как ей показалось, в несколько пренебрежительной форме.
– О чем воркуете, голубки? – поинтересовался вернувшийся Решетников.
– Не воркуем, каркаем, – уточнил Веригин.
– На сладкую парочку вы не похожи, – присаживаясь, заметил Валентин.
– А мы таковой и не являемся, – сочно произнесла девушка и метнула взгляд Ме- дузы-горгоны на своего бородатого спутника. Тот, правда, не окаменел и спокойно попыхивал халявным куревом.
– Не возражаете, если мы немного посидим на свежем воздухе? – вновь вступил в разговор Валентин. – Сергей еще не подъехал.
– Не возражаю, – выдохнул вместе с дымом Максим и, откинувшись на спинку стула, вытянул ноги. Произнесено это было тоном лидера кубинской революции Фиделя Кастро, которому лет двадцать пять тому назад советские братья вздумали предложить увеличить объемы поставок сырья и оборудования из СССР в обмен на самый сладкий в мире сахарный тростник.
– Сергей – это кто? – спросила Лосева. – Вы говорили, что нас будет всего трое.
– Сергей – это мой друг, один из совладельцев клуба, – обволакивая Марину взглядом, проинформировал Валентин. – Он нам организует все по высшему разряду. Сюда попасть просто так практически невозможно. Здесь свой контингент.
– Понимаю, сейшн фо спэшл пипл.
– Близко к истине, Марина. Так сказать, тусовка для избранных. А пока выпьем чего- нибудь. – Решетников поманил пальцем официанта, который тут же подскочил к посетителю:
– Добрый вечер! Что будете заказывать?
Валентин выразительно посмотрел на Марину, давая понять, что ей, как единственной среди них даме, следует заказывать первой.
Переведя свой взгляд с Решетникова на застывшего с блокнотом и карандашом в руках гарсона, Лосева заговорщическим тоном произнесла комбинацию из трех слогов:
– Кам-па-ри.
– С содовой? – Официант словно отозвался на пароль.
– С апельсиновым соком.
– А мне для начала три бутылочки пива, – по-прежнему не выпуская изо рта сигареты, подал голос Веригин. – И какое-ни- будь приложение к нему, на ваше усмотрение.
– А вам? – Официант воззрился на Решетникова.
– „Ваньку Пешехода“!
– Извините? – Вышколенный сотрудник заведения изобразил улыбку, соизмеримую со своей гигантской „бабочкой“.
Привередливый клиент недовольно поморщился и перевел:
– „Джонни Уокер“. Двойной.
– Рэд, блэк, блю – лейбл? – Перечень прозвучал как пулеметная очередь.
– Блю.
– Со льдом?
– Да. И три салата.
Официант исчез выполнять задание.
– М-да… – промычал Веригин,
