перед тем, как он навсегда уйдёт… Может, ты понимаешь значение этой бессмысленной фразы?
Сжав саднящие от спешного заживления кулаки, я отрицательно качнула головой и сразу же подумала о том, кто, по какой-то невероятной теории вероятности, может знать ответ на столь дурацкий вопрос.
Я даже не сомневалась в том, что найду 11111 в каморке с заброшенными книгами. Должно быть, она здесь целые дни напролёт проводит. Вот ведь мятежная душа… Вернее, мятежная пустота. Души-то у нее, как и у меня, и у всех остальных окружающих нас клонов, нет.
11111 сидела за столом и пялилась на желтые листы огромной книги. Я достаточно громко открыла дверь и точно не бесшумно подошла впритык к её столу, но 11111 так и не отвлеклась от своего занятия. Хмыкнув, я подняла одну сторону обложки её чтива и прочитала название книги: “Энциклопедия по биологии на английском языке”. Ну надо же… Английский язык, не шведский… Из всех бывших более-менее приличных предметов в Миррор, я любила английский. Отлично справлялась с этим языком, могла разговаривать на нём ничуть не хуже наставника и даже чуть не расстроилась, когда часы этого предмета иссякли, и нас вновь начали муштровать по бессмысленному предмету этикета.
– И что, интересно? – повела бровью я, когда малолетка наконец посмотрела на меня снизу вверх.
– Неплохо, – спокойно пожала плечами она, а я вдруг отметила в её глазах нечто, что отличало её, но не от всех клонов, а конкретно от меня. – Выглядишь неладно, – сдвинув брови над глазами, похожими на серые угольки, продолжила говорить 11111. – Тебя что, избили?
– Ты бы видела меня сутки назад ровно в это же время.
– Очень плохо было?
– На мне живого места не оставили.
– Ты, должно быть, преувеличиваешь, – смело предположила моя собеседница и, поймав на себе мой строгий взгляд, спокойно пояснила свою гипотезу: – Ты, конечно, помята, но не критически. Ещё поживёшь.
– А мой друг нет.
– Который из? 7900 или тот, который лысый?
– Второй. 7997.
– Понятно. Сочувствую.
По моей коже пробежались мурашки от этого слова. Сочувствие… К чему это? Наше предназначение – по кускам уйти прочь из этого мира. О каком сочувствии может быть речь? И что это вообще такое – сочувствие? Как его ощутить “настоящим”, чтобы понять хотя бы долю значения, хотя бы один процент глубины этого чувства?
– Кхм… – я сглотнула ком в горле. – В твоих книгах, случайно, не встречалось информации о том, что может значить выражение: “Любить больше своей жизни”?
11111 сдвинула свои красивые брови к ровной переносице:
– Впервые слышу подобный бред. По-моему, ничто невозможно любить больше собственной жизни. Правда ведь?
Неожиданно для себя я задумалась и ответила лишь спустя несколько секунд:
– Я не сказала бы, что я люблю… Скорее, я ценю свою жизнь. Думаю, так у всех клонов, – при последних словах я покосилась взглядом на собеседницу,
