не было Дара, поэтому такой исход ей не грозил, но всё равно при ослушании у Бездарных оставались гнойные язвы, лихорадки, приступы и другие беды. Игорь с их острова так лишился руки, когда отказался продавать приезжему капитану красивое полотно, вышитое вручную его дочерью. Сразу после того, как капитан отбыл, крыша дома пошла трещинами и обрушилась, чудом никого не убив и только лишь размозжив руку главы Семьи.
Ева поёжилась от воспоминаний: в тот день лекарь отсутствовал на острове, и Игоря привели к ней, чтобы она зашила рану. Её умения нередко играли с ней грустную шутку.
Пока Ева размышляла о своей возможной судьбе, Изабель решительно встала и начала рыться по шкафам, собирая разные безделушки. Торопливо скидывая предметы в корзину, она затараторила:
– Так. Ева, присмотри за домом и матушкой. Никому не открывай и не отвечай. Поняла? Нельзя ещё больше портить отношения с соседями. Если будут настойчивы – разбуди матушку, но не настаивай, если она не захочет ни с кем говорить. Я пройдусь по домам – спрошу долги и попробую продать некоторую твою вышивку. Надеюсь, ты не против?
Ева покачала головой, но это было и не нужно: они обе понимали, что это единственный способ собрать жемчужины в срок. Проблема была только в том, что никто не хотел покупать вещи, сделанные Бездарной. Да, иногда над ней сжаливались, но в таком случае старались сделать вид, что это не Ева, а Изи сшила красивое платье, связала изящную салфетку или смастерила удобную сумку. Будет ли кто-то теперь торговать с ними, Ева не знала, ведь Клятву, произнесённую Матильдой, услышал каждый островитянин: Агнес – остров-медуза, об этом позаботилась. Кто захочет портить отношения с Семьёй Коэн?
Выбегая из дома, Изабель задержалась в дверях, с грустью глядя на сестру и мать. Бездарная девушка и сломленная смертью любимого женщина – вся ответственность за Семью ложилась на хрупкие плечи Изабель.
– Берегите себя, – устало произнесла она. – Я вернусь после заката.
У неё было всего пара часов на то, чтобы найти несколько сотен жемчужин. Нереальная задача для их бедного острова, где нужная сумма была только у тех, кому Эмеры эту сумму и задолжали.
Проводив сестру взглядом из окна, Ева перекинула щеколду на двери, закрываясь от внешнего мира. На диване мирно сопела матушка, вымотанная целым днём, проведённым в порту. У неё не было сил уходить в сады на работу, и дочери это прекрасно понимали. Ева аккуратно уложила Анну, накрывая лёгким пледом: холодная зона дождей осталась позади. Из промозглого, беспокойного и полного водоворотов Бушующего Агнес выплыла пару дней назад, входя в тёплую зону цветения. Теперь они рассекали спокойное Волнистое – море, ещё не такое тёплое, но уже прогреваемое палящим солнцем, с редкими облаками на голубом небе.
Такие же тёплые слёзы текли по щекам Евы. Собственное бессилие накатило усталостью, и она, нежно поцеловав матушку в щеку, решила подняться на мансарду – единственную на всём их острове.
Бедняки
