считая тёщи.
– Сколько?! – переспросил я, не веря своим ушам и чуть не ввалившись левым колесом в выбоину. – Девять?
– Девять-девять, – вздохнул мужик.
– Врёшь!
Тот хитро улыбнулся и потянулся к лацкану пиджака:
– У меня паспорт с собой, – ответил он и выудил из внутреннего кармана аккуратный документ в самодельной полиэтиленовой обложке, поискал нужную страницу и протянул мне:
– Во, смотри сам.
Для такого дела я даже на обочине притормозил. В графе «Дети» аккуратными почерками работников паспортного стола были выведены имена десяти девочек!
– Погоди! – аж присвистнул я и почесал в затылке. – Ты же сказал, у тебя девять девок, а тут десять!
Мужик наклонился, заглядывая в страницу.
– А, ну да! – опомнился он. – Десять. Первая дочь от предыдущего брака. А от второй жены – девять.
– Ну ты даёшь, земеля! Как же ты умудрился столько снегурок-то настругать?
– Да как-как? Знамо, как! Дело-то нехитрое, поди, и сам знаешь. Дети есть?
– Есть. Но у меня-то одна, а не десять! – почти возмутился я.
– Дык, у меня тоже одна была. С первой женой не ужились, женился во второй раз. С ней вторая девка вышла. Потом мальчишку захотели, а получилась опять девка…
Мужик замолчал и вернул себе паспорт. Я тронулся и поплёлся дальше в сторону города, не веря своим глазам, которые минуту назад лицезрели документальное подтверждение чуда советского «производителя».
– А третья девка, то есть четвёртая… как вышла? Тоже пацана ждали?
– И третья, и четвёртая, и пятая, – ответил мужик и задумчиво уставился в окно.
– Ну ты даёшь, дружище!
– А чё даёшь-то? Пацана-то хочется. Каждый раз говорили себе: всё, это точно последний ребёнок, неважно, девка или пацан! Но как девка родится, как подрастёт, так мы снова с жинкой о мальчишке думаем.
– Как же вы их всех поднимаете? Это же столько сил и денег нужно!
– Сил много, согласен. Денег ещё больше. Но мы судьбе доверились, вот она нам и помогает, – сказал мой попутчик и многозначительно замолчал.
– Судьба? – недоверчиво переспросил я.
– Она самая, – ответил он и, чуя мой молчаливый интерес и выдержав прямо-таки театральную паузу, достал пачку «Беломорканала».
– Разговор долгий, покурить можно?
– Можно, конечно.
Он открыл окно, достал папиросу и уставился на неё задумчиво, будто вспоминая что-то очень важное и невероятно тайное, прикурил, глубоко затянулся и начал свой рассказ:
– Третьим ждали пацана, а родилась дочь. Расстроились, конечно. Вроде мальчугана хотели, а не вышло. Назад уже не вернёшь, – он хохотнул, – а кормить как-то надо. Но сразу после родов председатель мне предложил перейти на мукомольню при колхозе. Там и выработка больше, да и, чего греха таить, место
