style="font-size:15px;"> – То ли ещё будет! Ты дальше слушай! Перед другой дочерью поехал я вот так же в город пива попить. Назад возвращаться, смотрю – кошелёк на дороге валяется. Я его открыл – мама дорогая! Там на первый взгляд мой годовой заработок – и всё, больше ничего, ни паспорта, ни комсомольского. Захоти вернуть – неизвестно, кто потерял. Я сначала его прихватить хотел, а потом засовестился. Пошёл в отделение милиции. Там меня какой-то летёха встретил. Стал моё заявление оформлять, в паспорт смотрит на страницу с детьми и говорит: «Откуда ты такой честный-то взялся? У тебя вон семеро по лавкам, – а тогда там и правда семь девок записано было, – а ты деньги приносишь. Забери, – говорит, – и сделаем вид, что тебя тут не было». Я ему: «Как же так, товарищ лейтенант? Мало ли кто всю жизнь копил?» А он и отвечает: «Тот, кто всю жизнь копит, в таких модных и дорогих бумажниках деньги не носит. Он обычно в чулки складывает или в матрас зашивает. Но в кошельки точно не кладёт. Так что бери и иди отсюдова, чтобы я тебя больше не видел». Я и ушёл. Мы два года потом в этот кошель лазили, аккурат до следующих родов.
Потом ещё по мелочи было всякое: то сосед в город к детям съедет и нам корову чуть ли не задарма отдаст, то до бригадира меня повысят, то в лотерейку чуток выиграю. И всё бы ничего, да вот закономерность странная: удача всегда перед родами приходила. Между ними – ничего такого особенного. Работа, забота – всё как у всех, а как рожать или чуть погодя, так обязательно какой-нибудь фарт выпадет. Так что на судьбу мне грех обижаться. Видимо, бережёт она нас, ну и мы от трудностей не отворачиваемся.
– А в лотерею много ль выиграл?
– Да не-е-е, не очень много. Поменьше тех царских монет, конечно, но тоже хорошо.
Мы въехали в город. Минут пять двигались в молчании: попутчик мой, видимо, в воспоминания погрузился, а я переваривал удивительную историю, старался примерить её к себе, всё думал, смог бы я вот так же судьбе довериться или струсил бы.
– На остановке тормозни, земель, – прервал размышления мой попутчик, – дальше я сам доберусь.
Я снизил скорость и прижался к обочине. Мужичок снова полез в карман и достал аккуратно сложенные купюрки.
– Держи, друг, выручил! – протянул он мне рубль.
– Иди ты! – отмахнулся я. – Везучесть везучестью, а деньги тебе всё равно нужны, с твоими-то выводком. Ступай, выпей пивка за меня лучше.
– Спасибо, зёма! Удружил. Обещаю, за тебя выпью и на славу погужу! А то когда же ещё я так вырвусь?
– Да вырвешься, делов-то? Жена вон какая у тебя добрая.
– Добрая-то добрая, да не до того нам потом будет. Рожает она скоро, – как-то обыденно, будто речь о покосе шла, скал мужик.
– Как?! Опять?! – подскочил я в очередной раз.
– Опять, – вздохнул мужик. – Но это точно последний! Точно!
На этих словах он вышел из машины, похлопал себя по карманам пиджака, проверяя паспорт с деньгами, затем сел на скамейку остановки и принял расслабленную, немного мальчишескую позу,
