хлопья превращались куски тумана в тех местах, где искрящиеся хлысты разрезали субстанцию. Визг и вой умирающего существа заглушал тяжелый густой гулджириду.
Еще недавно синие, ленты стали разноцветными. Сплетаясь в тяжелые жгуты, похожие на радужных змей, они увеличивались и размножались, выжигая до камня серую мглу. И только сгусток, игравший роль моего отца, все еще стоял передо мной, нахально пялясь пустыми глазницами мне в лицо и оскалив пасть в угрожающей ухмылке.
Но мне уже не было страшно. Пелена спала с разума и души, солар вновь пульсировал во мне жизнью, и даже молчание кошки не пугало.
«Ей не место здесь, – пришло понимание. – Это не ее битва».
– Кто ты? – моя ярость превращалась в планомерное уничтожение непонятного чужака.
– Я – это ты! – завизжало существо, превращаясь в огромного серо-желтого паука.
«Ложь», – прогудел в моей голове диджириду. И память предков пролилась в мой разум живительной влагой.
Сайхан халди, сладкий плен. Цветок иллюзий и рабства.
– Ах, ты, дрянь иллюзорная! – вскинув руки над головой, крутанувшись на месте, я неожиданно для себя начала… танцевать.
Тело зажило своей жизнью. К гудению диджериду присоединились барабаны, очищая разум тяжелой, но прозрачной музыкой. Вокруг зашумели джунгли, мощой волной океанский прибой окатил меня с ног до головы. Но это тоже была иллюзия. Теперь уже моя собственная.
Омытая водой, очищенная музыкой, я танцевала странный танец: руки вверх, прогиб назад, поворот вокруг свое оси, ладони к солнцу. Маленький вихрь образовался возле меня, точнее, и я оказалась центром этого безумного танца.
Синие, зеленые, желтые, красные ленты образовали воронку, сплетались и расплетались в ритме моего танца, образуя воронку, распадались на части, чтобы в ту же секунду слиться друг с другом в причудливом узоре. Завихрения ширились, и вот я уже танцую в центре урагана. Точнее, кружусь все сильнее и яростней в эпицентре бури.
Там, где магия прикасалась к туману, не оставалось ничего, только голый камень. И только чудовище в ипостаси моего отца вес еще шипело, плевалось ядом, отращивало щупальца, пытаясь достать меня.
В какой-то момент я и вовсе перестала видеть и осознавать окружающий меня мир, полностью растворившись в танце. Утратив физическое тело, я превратилась в магический вихрь. Мои нити-ленты раскинулись на многие метры, а может и километры, пробуя на вкус пространство. И там, где мир горчил или обжигал ядом, моя магия чинила, латала, заживляла раны и прорехи без меня. Магия Танцующих-На-Гранях зажила во мне собственной жизнью и позволила ей делать то, что она считала правильным.
Момент, когда белесая живая иллюзия покинула меня, я упустила. Остатки серого тумана торопливо уползали куда-то за горизонт, догоняя своего хозяина. Поверхность расчищалась и вдруг я увидела Снежку. Подруга сидела
