изо всех сил напрягаю внутренние мышцы, и он закатывает глаза от удовольствия. Его пальцы двигаются еще резче, и я вскрикиваю, переживая сокрушительный оргазм. Содрогаюсь, и конвульсии подкидывают меня над кроватью.
Его лицо искажается от напряжения, и он не перестает работать рукой все время, пока мое тело обнимает его пальцы судорожной дрожью.
А потом поспешно забирается на меня.
– Презерватив, – едва выговариваю я в оргастическом тумане.
– Проклятье! – Тристан вскакивает, хватает брюки, шарит по карманам в поисках бумажника и меняется в лице: – Черт! У меня только один. Как это вышло, что у меня только один?! – Он вскрывает упаковку и поспешно раскатывает резинку по стволу члена.
Я удивленно приподнимаю голову:
– И какой же тогда из тебя бабник?
– По всей видимости, неподготовленный!
Он снова нависает надо мной, заставляет обнять ногами его бедра и одним резким движением входит на всю длину. Его веки трепещут.
– Гребаный ад, Андерсо-он, – выстанывает он, медленно выскальзывая наружу.
Я растерянно улыбаюсь ему.
– Счастлив сообщить… это идеальный образец влагалища, – выдыхает он сквозь сжатые зубы. – Никаких дефектов и комплексов.
Я покатываюсь со смеху:
– Заткнись, дурачина, и трахай уже!
Он расставляет колени, вновь ныряя в мою глубину, и мы находим общий ритм. Он делает какое-то круговое движение бедрами и членом, и от него у меня сносит крышу. Я начинаю яростно подмахивать.
Его глаза непроизвольно закатываются.
– Ну и рожа у тебя во время секса! – поддеваю его я.
Он хохочет и прикрикивает на меня:
– Я же сказал – никаких разговоров!
Мы оба смеемся, а потом он вдруг становится серьезным и наблюдает за мной, глубоко вонзаясь в мое тело. И это – так пронзительно и реально…
– Тебе нужно кончить. Тебе нужно кончить, – бормочет он. – Я не могу остановиться. Тебе нужно кончить! – повторяет он как заклинание. – Андерсон! – Его лицо искажается, словно от боли.
– Нет, – огрызаюсь я. – Я не готова.
Эти прекрасные глубокие толчки уносят меня… так хорошо.
– О… вот же блядство!
Я ощущаю внутри красноречивое подергивание члена, и Тристан издает низкий, громкий стон, а потом лихорадочно и неистово вбивается в меня, стремясь излиться до последней капли.
Боже, я хочу заниматься этим всю ночь!
– Тристан, – шепчу я. – Ну ты чего… так быстро?
Да, я дразнюсь. Если честно, мне нравится, что он не смог сдержаться. Мне нравится, что он завелся настолько, что не удержал контроль. Для меня оргазм – не главное. Главное – контакт, которого мне так не хватало. Но я ни за что не раскрою ему свой маленький секрет.
– Я не виноват, – возмущенно бубнит он. – А вот не надо быть
