Андропов. Первый правил шестнадцать лет, второй – восемнадцать. Второй стал Генеральным секретарем, первый снес себе полголовы из ружья. Победив, Андропов принялся разрушать МВД, чтобы противостоящая КГБ структура, уже замахивающаяся на создание чего-то вроде международной милиции социалистических стран – Интермила, – больше никогда не поднялась на ноги. С тех пор в СССР началось стремительное развитие организованной преступности – одно время с ней действительно было почти что покончено.
МВД возродилось в девяностые. Во-первых, МВД имело прямой доступ к криминальным деньгам, а это серьезное подспорье. Во-вторых, по КГБ был нанесен страшный удар – его разделили на пять частей, забрали следствие. В-третьих, после начала чеченских событий значительно усилились Внутренние войска, и в каждом регионе страны окончательно были созданы милицейские подразделения специального назначения. Напомню, в 1991 году в России существовало всего два отряда ОМОН – в городах Москве и Санкт-Петербурге. Сейчас их – более ста пятидесяти с численностью бойцов свыше тридцати тысяч человек[14].
Таким образом МВД стало серьезно претендовать на кусок ФСБ, в том числе и в вопросах борьбы с терроризмом. При Нургалиеве в структуре министерства создали засекреченный ситуационный центр, четвертый – после МО (У МО их, кстати, два: собственный и гэрэушный на Ходынском поле), ФСБ и МЧС. Это было уже серьезной заявкой – постройка такого центра означает, что у министерства появляется возможность вести собственную политику внутри страны. К ситуационному центру прилагается целая простыня штатного расписания с должностями аналитиков.
Пока я работал в Ростове, отношение полиции к происходящему было неоднозначным. Простые сотрудники, те же омоновцы, с которыми иногда выбирались попить пива, собирали гуманитарку для беженцев, тренировали ополчение, несмотря на то что им за это регулярно попадало. Руководство относилось скорее негативно: их, кстати, можно понять – люди с оружием по-любому портят статистику.
Но неужели кто-то в МВД решил пойти на похищение сотрудника ФСБ? Может, они не знают, кто я такой?
В свое время убийство майора Мельниченко из секретариата Андропова – убийство пьяными ментами-лимитой на Ждановской – послужило началом полномасштабной аппаратной войны между ведомствами.
Сейчас менты отвоевали у ФСБ часть полномочий по антитеррору, особенно на Кавказе: КТО была официально окончена, а всякая шпана по горам по долам шлялась, надо было по ней работать – так у ментов появились очень опытные фронтовые агентурщики, способные работать не только по уголовникам, но и в зонах вооруженных конфликтов. Появился и опытный спецназ. А самое главное – часть полномочий по антитеррору на местах тоже передали им, создав внештатные группы оперов, покатавшихся по командировкам, а в особо угрожаемых регионах, таких как Кавказ или украинское приграничье и СОГ, специальные огневые группы – этакие мини-ОМОНы, внештатные боевые группы на уровне каждого РОВД, каждого ГУВД. Они вполне могли
На 2012 год – 120 отрядов с численностью бойцов примерно 25 тысяч человек. Рост численности ОМОНов был связан с резким обострением обстановки с приграничных с Украиной регионах.
