что нежусь в своей уютной широкой кровати в Германии. Без шансов. Ничто большое в мою новую комнату не вписывается, даже воображаемая мебель. Я обитаю в миниатюрном мирке: крошечный письменный стол, крошечный табурет, крошечный комод, крошечные полки, крошечный матрас (не позволю громкому слову «футон» себя обмануть!), крошечные подушки, крошечное одеяло – всё крошечное и каким-то невероятным образом ещё складывается, сворачивается, уменьшается…
Семья Накано живёт в доме в Сендагае. Это спокойный, идиллический район, на фоне небоскрёбов Синдзюку он сверкает, как водяные брызги. Район Сибуя, знаменитый своим пешеходным переходом и никогда не утихающей жизнью, находится в двух станциях отсюда. Ещё совсем рядом находится квартал Харадзюку, ультимативный центр дерзкой моды и косплея.
Какой гигантский мир начинается за воротами – и какое всё маленькое внутри дома.
Сестра и брат Накано делят общую комнату. Судя по тому, как Ая закатывает глаза, мне досталась бывшая детская Харуто. Кухня и гостиная объединены, раковину и плиту приходится высматривать под микроскопом, но бытовая техника самая современная. Спальню родителей во время (очень короткой) экскурсии по дому мне не показали. Остаётся ванная – и одна мысль о ней внушает ужас.
Каждый слышал об овеянных легендами высокотехнологичных японских туалетах, но я не догадывалась, что воду в унитазе можно слить только имея докторскую степень. Если на земле и есть чистое зло, воплощение самого дьявола, то это японские туалеты. За вечер я дважды отважилась приблизиться к унитазу и оба раза попала под удар. Щебет птиц, нагретый стульчак, сушка для тела – свой единственный околосмертный опыт я получила, справляя нужду.
Что-то скребётся в дверь.
Я распахиваю глаза. Вот и всё: настоящее меня настигло. Такой город, как Токио, не ждёт. Бросаю взгляд на телефон – ух ты, уже половина двенадцатого. Странно, но до сих пор я не слышала ни звука. Принимающая семья ещё спит? Вряд ли. С другой стороны, сегодня воскресенье… кто их знает.
Что-то снова скребётся в дверь с тихим мяуканьем.
На душе теплеет. Вчера я то и дело слышала слово нэко – у Накано есть кошка! Быстрее ветра скатываюсь с матраса и чуть-чуть приоткрываю дверь. Достаточно узенькой щёлочки: кошка, превратившись в неизвестную жидкость, юркает в комнату так стремительно, что я различаю лишь смутную тень.
Обычно в Японии всё выглядит очень миленько и приторно сладко, поэтому я ожидала увидеть пушистый комочек с круглыми глазками. Но господин Нэко, по-королевски раскинувшийся на футоне, заставляет меня испуганно вскрикнуть. Пухлый, морщинистый, уродливый лысый кот с жёлтыми глазами ящерицы и по-вампирски острыми клыками. А ещё эти бубенцы! Любому нормальному человеку такое зрелище нанесёт непоправимый ущерб (особенно до первой чашки кофе).
Монстр мяукает – звук напоминает кряканье инопланетной утки.
– Забудь.
Снова мяуканье, громкое и жалобное.
– Кыш отсюда!
Истерическое, мелодраматическое
