Ловкач.
Велимудр хихикнул.
– Они самые. Ну и везёт же нам.
– Давно догадался? – спросил Удал товарища.
– Сразу, – ответил тот. – Нанять воинов из якудзы могут только джапонцы, да и работают они исключительно на своих и со своими. Так что вывод напрашивался сам собой. Конечно, оставались сомнения, но теперь они развеяны.
– Ну ты и сволочь, – сказал Ловкач, – хоть бы предупредил! Я бы помылся, а то как-то к императору вонючим…
– Ничего, тебе не привыкать, – поддел его Велимудр.
За разговором дошли до дверей конюшни, таких же массивных и широких, как ворота во двор. Ширехари попросил Удала и Велимудра спешиться. Те выполнили просьбу. Слуга повёл друзей не к главному входу, а к неприметным дверям.
Троицу ввели в огромный зал. Стены прикрыты широкими полосками тканей с витиеватыми иероглифами. По периметру – канделябры на десяток свечей каждый. На полу разбросаны ковры с густым ворсом. Император предстал во всей красе: расписанное драконами оранжевое кимоно из шелка, сланцы из кожи, волосы родные. На поясе – катана, слева и справа – слуги. Вместо трона – подушки, на голове – нелепая корона с висюльками, больше похожая на гребешок. Ловкач едва не заржал во всю пасть. Благо Велимудр вовремя ткнул локтем в солнечное сплетение. Рядом с императором занял место уже знакомый Харакири Ширехари.
– Импелатола Укуры Сосиноги пливетствует дологих гостей и благодалит за оказанную помось, – сказал он и поклонился, сложив ладони перед собой.
Владелец подушек отреагировал, как статуя: взгляд в одну точку, будто пытается кого-то загипнотизировать. Зато у Ловкача от имени самодержца начался истерический приступ смеха.
– Не за что, – ответил Удал, ткнув смеющегося товарища локтем в ребра. Точнее, попытался, но тот увернулся.
– А мне интересно, почему это ваше императорское величество сам этого не скажет и молчит, будто немой? – спросил, отсмеявшись, Ловкач.
У Ширехари от услышанного волосы встали дыбом, а глаза наметились покинуть глазницы. Лицо приобрело цвет первого снега, тело затряслось, как в припадке. Укуры Сосиноги вышел из ступора, перевёл на него взор, мол, что гость-то сказал? Толмач беспомощно посмотрел на Удала.
– Это пелеводить? – спросил он.
– Не надо, – ответил Удал, незаметно наступив Ловкачу на ногу. – Передайте вашему императору, что мы были рады помочь.
Толмач облегчённо выдохнул. Лицо приобрело нормальный оттенок, волосы приняли исходное положение, припадок закончился. Яркую речь Удала перевёл быстро и чётко. Сосиноги что-то рявкнул. Это могло означать как путёвку в загробный мир, так и кашель больного туберкулёзом в последней стадии. Толмач поклонился.
– Его импелатолское велисество за своё спасение залует пояс и кимоно со своего плеся.
– Мы ему жизнь спасли, а он тряпки дарит, – прошептал Ловкач. – Вот это благодарность!
Прошептал,
