оглянулся. Но стоящий позади стражник даже не шелохнулся.
– А нету денег, – сказал младший бухгалтер. – Нету. Всё растратили на княжеские и военные нужды.
– Как нет, я недавно всё проверял и… – пискнул было на руках у Недомыки Шекельман, но его конкурент так зыркнул, что отбил всякую охоту что-либо говорить.
– Ты щас договоришься! – заорал младший бухгалтер. – Ты тут вообще кто, а? Ты – лиходей! Тебя взяли на поруки, оказали такую честь, а ты? Ты за это ещё и денег требуешь? Да как у тебя наглости хватает? Вот щас пойду и доложу князю об этом.
– Не надо, – плаксиво сказал Шекельман.
Милославский гадливо поморщился.
– Жиды! Вам только деньги подавай! Понаехала всякая диаспора – прости Род, слово-то какое, – и гребут, гребут, гребут под себя. Когда же вы нагребётесь-то?
Шекельман промолчал, на него жалко было смотреть. Казначей бросил на стол засаленный и потрёпанный до мелких дыр кошель.
– Нате и выметайтесь отседова! И скажите спасибо, что хоть что-то вам обломилось.
Когда их вывели на улицу и вежливо спихнули с крыльца, Ёрш засунул руку в кошель.
– Твою голую дружину по кактусам рысью! – проворчал малец.
На ладони товарища Недомыка увидел два кругляша достоинством в полкопейки. В Шекельмане включился делец:
– Если пустить их в оборот…
– То получишь лучший грот! – закончил мысль Ёрш. – У нас на это нет времени. А не свалить ли нам подальше? Слышь, Недомыка, давай бросим этого убогого и рванём когти. У меня пара нычек есть, заляжем там до следующего года, а там, глядишь, и князь зажмурится.
В Недомыке взыграло упрямство напополам с ответственностью.
– Нет, – сказал он, – нам оказали честь и чё-то там ещё. Поэтому надо соответствовать.
От такой речи у Ерша морда вытянулась восклицательным знаком.
– Че… че… чего? – заикаясь, спросил он.
Недомыка даже если и захотел, не вспомнил, о чём только что говорил. Нет, общий смысл, может, и передал бы, но в очень мутированном виде, поэтому предпочёл умно промолчать.
– Неужели вы меня бросите? – плаксиво поинтересовался Шекельман.
– Ага, – вякнул Ёрш. – И ваще соглядатаям слова не давали. Ну так что, напарник, может, всё-таки свалим, или?..
– Или, – выбрал Недомыка, потому как слово оказалось короче, а смысл не важен.
Ёрш зыркнул на него, как цыганка на мента. Пардон, на полицейского. Но делать нечего, победило большинство, а с ним не поспоришь, потому как и в глаз могут засветить. Малец пришёл в настолько подавленное состояние, что не заметил, как стал идти за Недомыкой, а не впереди его. Так они потеряли треть дня, поскольку Недомыка, как китаец в Париже, пялился на красоты, красоток, туристов, творения великих и не очень зодчих и лишь к обеду вывел поисковую группу за стены Словенска. Естественно, несчастье не дремало, и они, в смысле он, выбрали самое точное неправильное направление, то есть
