Гёте и Гейне. Место, где встретились ось абсцисс и ось ординат. Да-да, то самое. Костя, что сидел перед Изольдой Павловной, еще не знал, что спустя семь лет Диана Белогорская станет Дианой Григорьевой. Казалось бы, ну кто он – и кто Белогорская, местная знаменитость, гордость всей школы, девушка, которая однажды прославит Воскресенск-33, и его наконец-то нанесут на карту. Не срослось. Не прославила. Воскресенск-33 так и остался забытым богом захолустьем, затерянным в пространстве и времени. Бог так и не вспомнил про Воскресенск-33. Но Белогорская – попрошу не забывать об этом – все-таки стала Григорьевой. А потом шкатулка с чудесами навеки захлопнулась. И вот Костя, подавленный разговором с госпожой Либерман, сумевшей задеть его за живое, уже собрался уходить, но тут его осенила мысль.
– Вы же вроде дружите с англичанкой?
Англичанка Дарья Антоновна. Миниатюрная брюнетка с каре, копия французской певицы Мирей Матье.
– А что?
– Скажите ей, чтобы Балакиреву двойку не ставила. Ему светит отчисление и перевод в школу коррекции, а его там местные ребята убьют сразу же.
– Если я узнаю, что ты общаешься с Балакиревым, голову оторву вам обоим, – сварливо произнесла фрау Либерман. Ее брови, как две запятые, сердито вылезли из-под оправы очков.
– И почему же это вы мне голову оторвете? – спросил Костя, хотя знал ответ.
– Потому что ты его плохому научишь, – ответила фрау Либерман. – Женя, конечно, тупой, как кабачок, но у него хотя бы доброе сердце. Ему просто не повезло родиться в такой семье.
Фрау Либерман очень выразительно это произнесла – в ТАКОЙ семье, – хотя и без ее придыханий все было понятно. Женька был из неблагополучных. У него пили оба родителя, и папа, и мама, а не только папа, как это было принято в других семьях. В школу он ходил в обносках. А еще его постоянно били, и он никому не мог дать сдачи. Женька был неказистым, маленького роста и более всего напоминал испуганного ощипанного жизнью совенка.
Костя ушел, думая лишь о том, что, если бы Изольда Павловна знала хоть половину правды, без голов остались бы оба. Разумеется, они не были друзьями. Богатенький Григорьев и неблагополучный Балакирев – полноте, вас же засмеют за такое предположение. Их общение было иного рода, и Костя даже спустя много лет так и не смог подобрать слово, которым это общение можно было охарактеризовать. Более всего подходило слово «милосердие».
10
У Кости в школе было много секретов. Если уж на то пошло, часть из них он выбалтывал сам, вольно или невольно. Догадались же про Белогорскую, черт возьми. Но ни одна душа, ни любопытный хорошист Инсаров, ни Элиза Сергеевна, местная сплетница, ни Давлетшина, ни Грачев, ни Шаповалов не знали, что Костя Григорьев общается с Балакиревым. В классе они сидели далеко друг от друга – Костя за второй партой среднего ряда на первом варианте, а Женька у стеночки, – и всегда на всех контрольных у него был второй вариант, впрочем,
