в общий мотив. Ирена даже почувствовала небольшой спад напряжения и злости.
Андрей, воспользовавшись ее временной растерянностью, ткнул в руки кисти и палитру, и подвел к мольберту:
– Погрузитесь полностью в музыку – растворитесь в ней, и рисуйте все, что вам заблагорассудится. Хоть бы и ляпки! Не имеет значения.
– Последний раз я держала кисти в детстве, – чуть не процедила она сквозь зубы, едва сдерживая себя.
– Да тут никто шедевров рисовать не способен! – раздался женский голос где-то из рядов. – Помогите уже мастеру продемонстрировать, что он умеет!
– Пожалуйста! – парень чуть не слезно смотрел ей в глаза. – Только о музыке не забудьте.
Ирена над силой заставила себя овладеть. Она развернулась к мольберту и уставилась в него, даже не представляя, что именно на нем изобразить. Где-то под ребрами все еще клокотала злость, мешая вообще концентрироваться. Неожиданно она почувствовала легкий повел воздух, а с ним до ее ушей донеслось тихое пение в ритме звучавшей мелодии. Казалось: голос журчал будто ручеек посреди леса и ласково успокаивал. Перед глазами девушки замелькали яркие картинки, насыщенные солнечным сиянием, цветочным разнообразием и хрустальной свежестью воды…
Она и не счелась, как промелькнуло время, пока играла музыка. А, когда пришла в себя, – ее рука накладывала последний мазок кистью. Увидев то, что она нарисовала, чуть не выпустила из рук и ту кисть, и палитру. Посреди письма ватману красовался странный цветок. Дымчато-голубая сердцевина ее была окутана ярко-янтарными лепестками. Контуры, благодаря акварели, были немного размытыми, и создавалось впечатление, что цветок покрыт туманом – даже капельки воды сверкали. Но самым странным было то, что цвета словно пульсировали, играя оттенками.
Ирена подняла на Андрея ошарашенный взгляд:
– Это я сделала?!
Он развел руками:
– У нас есть полсотни свидетелей, которые скажут, что да!
– Невозможно, – прошептала она, и ее голос утонул в поднятом шуме.
Больше всего шума было от детей, которые наперебой кричали, что они тоже так хотят. Оксана осторожно забрала из рук девушки художественные инструменты и отвела ее обратно к стулу. Ирена с удивлением смотрела на свои руки, пытаясь осознать, что вообще произошло.
– Как мастер-класс? – неожиданно раздался над ее ухом голос Олексы.
Девушка подняла на него взгляд и влетела в мягкие потоки тепла его глаз:
– Вы знали?
– Что именно?
– То, что здесь происходит, – качнула она головой в сторону своего рисунка.
– У вас талант, Ирена, – кивнул он, взглянув на ее работу.
– Вы ошибаетесь, – мотнула она отрицательно. – Я никогда не хотела стать художником.
– Так самозабвенно гасить собственную искру?! – удивленно взглянул на нее Олекса. – Зачем?
– А, как она мне не нужна?
Девушка
