Она сидела прямо. Смотрела, как тогда: вперёд. Казалось, не реагировала на окружающий мир.
Богиня! А вот нос – чуть курносый, наш, русский. Вот и хорошо, теперь ясно. Она есть. Можно подойти, спросить. Но о чём? Пожалуй, не надо. Голову мою занимал диалог.
«Почему она здесь? – Где же быть ей? – Там… там, где-то. Не здесь, не среди людей. Нет, пусть, среди людей, но не этих… тех… – Каких? – Не знаю».
Наконец оформление документов было готово, и я поднялся на свой этаж. Разместился в номере. Умылся. Отправился к горничной справиться о некоторых условностях проживания. Не прошёл и нескольких шагов… О ангел! Сама мадонна, сошедшая с полотна великого ваятеля, шла мне навстречу. Чистый светлый образ её проплыл рядом. Я едва устоял на невольно подкосившихся ногах.
Ночью я не спал, ворочался, считал до четырёхзначных чисел. Старался отвлечься, но сон не шёл.
В ресторане, куда я утром спустился для завтрака, было тихо и уютно. Свободных мест было много. Сел без выбора за свободный стол. Взялся за закуску. Только сейчас почувствовал, как основательно голоден. Увлёкся. Не заметил, как за стол сели трое.
Поднял глаза и… поперхнулся, ком перехватил горло. Напротив меня, рядом, вот так, совсем близко – протяни руку, можно дотронуться – было божество. Есть, понятно, я уже не мог. Ком так и стоял. Да и как можно перед богиней жевать? Недостойно. Руки с ножом и вилкой повисли в воздухе.
– Аня, подай, пожалуйста, солонку.
Аня. У неё есть имя? Аня, Анна, Анюта, Анютины глазки… Завертелось в голове… Мне показалось, что я неудобно, бессовестно долго смотрю на Аню.
Потому, чтобы оправдать себя и найти выход из пикантной для меня ситуации, обратился к подавшей соль с первым пришедшим на ум вопросом:
– Девушки, вы не из Одессы?
– Что вы. Из Сибири мы, из Сургута. Нефтью занимаемся.
– Да-да, конечно, Извините.
Я вернул глаза к тарелке. Чувства, которые я испытывал в данный момент, которые исходили от сидевшей рядом, были подобны тому, что испытывает каждый, находясь в церкви. Мне знакомо это чувство покоя, торжественности, безмерности времени.
Там обстановка: хор, свечи, благовония, иконы… А тут? Откуда такая сила воздействия? Вот она вся. Немного курносая, голубоглазая. Лоб небольшой, открытый, чуть выпуклый. Губы как губы. Подбородок чёткий. Волосы тёмно-русые, просто перехвачены чёрной лентой. Лицо овальное, белое, открытое.
Что особого в ней? Почему во всём этом, таком простом и чистом, даже детском создании такие сила, покой и умиротворение? Почему, глядя на неё, находясь рядом, испытываешь благоговение, возвышенные чувства? Сама жизнь становится ясной, понятной и определённой. Облик её говорит: «Не суетись. Будь благоразумен». Какое там… Я сейчас готов быть безумным героем. Ради чего? Просто быть, и всё.
Руки… Поймал себя на том, что внимательно рассматриваю её руки. Нет, они не такие, как написаны на иконах. Они не безжизненные, не безвольные. Это руки, творящие добро: чуткие, трудовые, деловые. «Посмотри на
