громогласным тоном заговорил Панкрат. – Поднимайся или я тебя на своих руках на мороз вынесу!
– А-а, ты погляди, как на батьку-то похож, – захихикала Глафира. – Тот тоже морозцем грозил. Да только спасибо моему сыночку, не дал отцу мать заморозить. Ты весь в батьку, просто вылитый.
– Не пойму, что между вами произошло? Как он мог так опуститься? – вслух рассуждал Панкрат.
– А это ты у Дуньки спроси, может признается?
И тут Дуня, услышав слова свекрови, открыла дверь пошире и заохала.
– Что с тобой? – громко спросил мужик.
– Рожаю я! – отозвалась та и закрыла дверь.
Пригладив оттопыренные волосы на макушке, Панкрат сел.
– Степан!
– А? – тот тоже давно уже проснулся.
– Беги за лошадью, Дуньку в родильную надо отвезть!
Совсем забыл, что и эта брюхатая.
– Сослать бы вас всех, да совести не хватает, – Панкрат с трудом натянул рубаху. – Навалились на мою голову…
Глава 34
Не успели Дуньку доставить в роддом. Родила по дороге здоровенькую девочку и приказала вернуться обратно.
– Сама все знаю, научена, – тараторила она, прижимая девчушку, завернутую в старое одеяло, к груди. – Что я там не видела? Пуповину перекусила, и будет.
Степан косился на вывалившую наружу грудь женщину и дивился: мороз, а она дитя кормит. А страшно-то как было, когда Степан услышал детский крик, будто ножом по сердцу. Дунька – бой-баба, сама родила, сама ребенка вытерла и обернула… Раньше он был уверен, что женщины кричат в родах, их Буренка же мычала, когда теленка на свет производила, а оказалось, что просто громко дышат, матерятся и песни поют. Никогда Степан не видел рожающую женщину, а теперь сам убедился – пять минут и готово, ни боли, ни криков. Впечатленный увиденным, он сидел рядом со стариком Потапычем, управляющим лошадью, и щурился. Снег валил, как из бездонного мешка. Запорошило все вокруг – дороги невидно. Дунька еле слышно что-то напевает, ребенок спит, а Степан думает о своей жене. Скоро и она должна подарить ему мальчонку. В их роду, в основном, мальчики рождаются. Интересно, на кого будет похож?
Панкрат, увидев входящую в дом Дуньку, так обрадовался, будто это его дочка или внучка. Передав мужику дите, Дуня переоделась, вышла из комнаты и громко отчеканила:
– Повезло ей родиться здесь, в Яшкино, рядом с добрым дядькой. Ох как повезло, что даже мне завидно.
– Хорошенькая, – Панкрат держал на одной руке новорожденную и любовался симпатичным личиком. – Пусть растет счастливая.
Вернул дитя матери.
– Конечно, будет счастливой с таким-то… – Дуня хотела вновь похвалить родственника, но тот поднялся с лавки и медленно зашагал в спальню, опираясь на черенок от лопаты.
– Дай глянуть, – Марфа наклонила голову, – в кого ж такая? – всматриваясь в спящую девочку, попыталась сравнить с ее отцом.
– В батьку своего, в кого ж еще, – Дуня отвернулась.
– А мне? –
