окончен.
Накрыв рукой задницу Рины, я ухожу, а она все это время пинает меня и кричит, чтобы я поставил ее на землю.
– Данила, клянусь Богом, если ты не отпустишь меня, я тебя кастрирую!
Я выхожу из зала, чувствуя, что Бек наблюдает за мной с ухмылкой. Я разберусь с ним позже.
– Заткнись, Рина.
– Нет, придурок, я не твоя собственность!
Я несу ее мимо лестницы, а Рина брыкается и кричит, ее крошечные кулачки бьют меня по спине.
– Данила Краснов, если ты не отпустишь меня, я заставлю тебя пожалеть об этом!
Я шлепаю ее по заднице, и Рина визжит от возмущения, но когда я кладу руку на попку девушки, чтобы прикрыть ее от посторонних глаз, я чувствую ее тепло. Мой и без того твердый член превращается в гребаный камень.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?
Я толкаю плечом дверь в свой кабинет и вижу, как сидевший там Ренат удивленно поднимает голову.
– Убирайся.
Его медленная ухмылка только злит меня еще больше.
– Убирайся к черту, Ренат!
– Екатерина, ты не против, если я уйду?
Ублюдок.
– Не против.
Ее голос дрожит.
– Хорошо, – говорит Ренат и выходит.
Я бросаю Рину на кожаный диван. Я борюсь с собой, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас.
– Ошибаешься, ты действительно моя. Со мной у тебя был первый поцелуй. Я был первым мужчиной, который засунул свои пальцы в твою голодную киску, и я буду первым мужчиной, который трахнет тебя. Так что да, Рина, ты действительно моя собственность.
Ее глаза сверкают огнем, когда она изо всех сил пытается прикрыть свое тело от моего взгляда. Я не могу удержаться, чтобы не облизнуть губы, когда ловлю ее взгляд. Румянец заливает щеки Рины, и я знаю, что она вспоминает, как я заставил ее кончить несколько недель назад.
– Зачем ты это делаешь, Данила?
Я подхожу ближе и прижимаю ее к дивану. Она откидывается назад, словно пытаясь убежать, но я вижу, как бешено бьется пульс на ее шее.
– Нила. Для тебя я Нила.
– Ты перестал быть Нилой в ту ночь, когда выбросил меня, как мусор.
Ее слова, такие холодные и жесткие, заставляют меня вспомнить прошлое. Я действительно сделал это, но она не знает, что заставило меня. Я бы никогда так с ней не поступил по собственной воле.
– Ты никогда не была мусором, Рина. Ты всегда была розой среди шипов в моей жизни.
– Дешевые слова, Данила.
Я отступаю назад, зная, что мне нужно придумать новую тактику.
– Почему ты продаешь свою девственность и почему, черт возьми, ты все еще девственница?!
Мысль, что ни одному мужчине она не позволила трахнуть себя, буквально приводит меня в экстаз.
– Не твое
