жизни. Привлекал он Стефана своей бесшабашной храбростью и бескомпромиссностью. Отличался Лех и неравнодушием к женскому полу, что выливалось в бесконечные любовные интрижки и грешные связи с замужними панночками. В общем, с Лехом Стефану было всегда весело и свободно. Собственно, Стефан и взял с собой друга, дабы развлечь брата.
Компания расположилась в саду, за круглым, из красного дерева столом, уставленном всем, что имелось у пана в наличии: винами европейских марок; всевозможными блюдами как мясными, так и рыбными. Впрочем, предполагалось несколько смен яств по ходу застолья.
Когда уже выпили по нескольку бокалов, и разговор пошёл веселее и бестолковее, к Станиславу подошёл эконом-распорядитель и шепнул на ухо:
– Ясновельможный пане, там двое хлопов пришли, говорят очень срочное прошение к вам. Я разъяснил, что пан занят, принимает гостей, мол, приходите в другой день. А они упёрлись. Турнуть их силой?
Слова эконома расслышал Стефан и возмутился:
– Распустил ты, брат, своих слуг, если они не понимают, что пан занят. Плетьми их проучить!
Но тут вступился Лех:
– Панове, не торопитесь, а вдруг там нечто занимательное. Может, они повеселят нас, потешат, а? Давай зови, – вместо Станислава, нагловато приказал Матецкий эконому.
Сам Станислав, не успев и рта открыть, только согласно кивнул слуге.
Уже направляясь в сад, Назар понял, что зря настаивал на приёме: пан и не собирался выходить из-за стола. Думал же Назар, что Станислав примет их в своём кабинете. Присутствие посторонних и смущало, и настораживало. Мельком глянул на Дану – та потемнела лицом и, очевидно, думала также. Но отступать уже было поздно.
Когда хлопы подошли поближе, поприветствовали шляхтичей с поклонами, Станислав кивнул без слов, мол, слушаю. Назар откашлялся:
– Дочь Настю выдаём… замуж… за Панаса Хрестенко. Как оно положено по новому уставу, просим благословить… пана на дело божеское…
Слова у Назара выталкивались из горла с трудом. Вся эта ситуация с прошением, с панским застольем унижала, угнетала, сковывала разум и волю.
– Ну, вот! – первым среагировал Лех, заблестев всем своим пышным видом. – Говорил же я – имеем интересное, я бы сказал приятненькое дельце, панове! Там, наверняка, невеста – пальчики оближешь! – восторгался Матецкий, вертясь на стуле в сильном возбуждении.
– Жените! Я разрешаю! – продолжал он командовать за Станислава, расплывшись в похотливой улыбке.
При этом потянулся к бутылке, и сделал шумный глоток прямо из горлышка. А Станислав выглядел несколько оторопевшим от такого прошения и явно не готовым к ответу. Всё же опять лишь махнул головой в знак согласия, а эконом указал крестьянам – на выход.
Тут и до Стефана дошла мысль разбитного дружка, и он, выждав, когда просители исчезли за воротами, явно опережая Леха, весело обратился к брату:
– Право первой ночи, голубчик! У тебя замаячила восхитительная ноченька с
