лесов. Однако и скот заводили, и занимались ремёслами, чаще, гончарскими, столярными и кузнечными. Немало селян добавляли прокорм с земли, распаханной в равнинных низинах. Там пашня отвоёвывалась у болота и весенних разливов. Зато была плодороднее, чем на глинистых и песчаных высотках.
Хорошенко Назар зацепился за Прилужное, небольшое село, что расположилось на относительно возвышенном правом берегу реки Змейки на юге Полесья как многие – беглецом. До этого парень гнул спину на барщине14 “своего” польского пана Затоцкого, что хозяйничал в одном из районов Волыни. Так бы и тянул лямку до “гробовой доски”, да случился пожар. Ещё дедовой постройки, хата вспыхнула как спичка, ночью, когда семья – а их было пять душ, включая детей – крепко спала после нелёгкого трудового дня.
А загорелась мазанка15 от удара молнии в высокий старый тополь, что разросся вплотную к дому и склонил свои тяжёлые ветви прямо на камышовую крышу. Подкравшуюся, с робким громыханием, грозу не услышали – спали, намаявшись за день, беспробудно. А услышали, спаслись бы, наверное, хотя прогнившие стропила крыши мгновенно запылали вслед за пересохшим от летней жары камышом и обвалились, накрыв всё живое и неживое.
Назар, прилёгший на кожухе в сенях, успел выскочить, лишь слегка обгорев. Сразу же судорожно начал искать хоть какую-то лазейку, чтобы заскочить в хату и начать спасать родных. Но пламя, подгоняемое сильным ветром, делало свою страшную работу быстро, и гудело среди покорёженных стен так, что ничего не было слышно.
Потом, с камнем в груди, мутным взором смотрел на пепелище. Слёз не было, сердце ныло тупой болью, голова гудела. И утреннее солнце поднималось красное, роковое. Его лучи уже жалили, усиливая безысходные чувства парня. А гроза, полыхнув стрелами молний, проскочила быстро, пролив на землю мелкий ситничек и потянув за собой мощный шлейф ветра.
Вокруг уже собирались соседи: пожар случился такой стремительный, что помочь, практически, никто не успел. Разве что друг Назара, Петро, и его отец успели пару вёдер вылить на уже утихающее пламя.
Селяне стояли понуро, крестясь с застывшими лицами: ведь каждый мог оказаться на месте Хорошенко. Слава богу, огонь не успел перекинуться на другие хаты, что стояли просторно друг от друга.
Гарь била в ноздри, слабеющий ветерок колыхал струи дыма. От центра села уже неслись чьи-то громкие возгласы, в которых выделялся зычный голос управляющего панским маетком16.
– Куда ты теперь? К пану? – притронулся рукой к плечу Петро.
– Не знаю… Не, наверное. Чем пан поможет? Кабалой? Сбегу… Не смогу я тут жить, не смогу… – не говорил, а выдыхал горькие слова Назар.
– За Днепро? – уже шёпотом уточнил друг.
Назар только слегка наклонил голову.
Глава 1
Село Прилужное, будто нехотя, плавно опускалось с верхней части берега Змейки к низине, относительной конечно:
Барщина, панщина – труд крестьянина с личным инвентарём на панской земле как плата за аренду своего надела. Барщину называют ещё земельной рентой. Длительность барщины со временем выросла от дня в неделю до шести дней.
Мазанка – традиционное крестьянское жильё. В основе его – деревянный каркас. Между столбами стен набивались поперечины, в которые вплетались ветки, например, ивовые (лозы). Всё это залеплялось глиной. Крыша устилалась камышом. Пол, как правило, земляной. В качестве фундамента чаще использовались большие камни. Иногда фундамент отсутствовал. Мазанки строились довольно быстро, с минимальными затратами и были достаточно тёплыми жилищами для зимы.
Маеток – панская усадьба, поместье, имение.
