лицо – лицо взрослого на теле ребёнка – сморщилось от жалости. Он уселся рядом. Ломик почувствовал его острое твёрдое плечико. И стало легче, словно половину тяжести маленький человек перевалил на себя.
– Я что-нибудь придумаю, – повторил карлик.
И Ломик ему поверил.
Глава 11
Куда идти?
Викки спустилась в гостиную и нерешительно остановилась в дверях. За столом, между Линой и её мамой, сидел глава семьи Бардиных. Викки непривычно было видеть его в футболке и шортах. Он ходил в костюмах и при галстуке даже в жару. Видимо, на отдыхе решил расслабиться.
Никто не заметил Викки и не пригласил к столу – Лина и её мама с увлечением слушали, как Дмитрий Александрович рассказывает о последней финансовой сделке.
– Да я его в два счёта облапошил. Как младенца! – донеслась до Викки последняя фраза.
Она топталась на пороге, не решаясь пройти к столу, и разглядывала лысину банкира. Лысина была красной, с тремя складками посередине. Викки чудилось, будто это второе лицо Дмитрия Александровича – оно хмурилось, разглаживалось. Только молчало… Викки вздохнула. Пожалуй, она должна была испытывать к этому человеку благодарность. В конце концов, он уладил папины дела. Но почему-то внутри у Викки колючим клубком сидело раздражение.
– Присаживайся, – мама Лины наконец заметила Викки и указала на место рядом с дочерью.
– А! Виктория Вираж, – банкир повернул к Викки щекастое лоснящееся лицо («На поезде не объедешь», – сказала бы бабушка) и со скрипом отодвинул стул, чтобы подняться и поприветствовать гостью. – Ну здравствуй! Рад, очень рад!
Он пожал ладошку Викки толстыми пальцами и галантно помог девочке устроиться за столом.
– Бедняжка! Не повезло тебе с отцом, а? Что поделать, не все в этом мире способны вершить великие дела. Тут нужны силы и, конечно, талант, – банкир поднял бокал и с удовольствием поймал в нём своё отражение. – Жить в домике на колёсах… Ужас! Бедная крошка! Ты правильно сделала, что сбежала.
Викки слушала и чувствовала, как её лицо заливает краска, а уши полыхают, словно их подожгли.
– Я не сбежала, – тихо возразила она.
– Ну конечно, – лицо Дмитрия Александровича расплылось в улыбке. – Скажем так: ты попросила убежища. Ничего-ничего, живи у нас, сколько потребуется. Думаю, этот неудачник не скоро оклемается. А ты… Будешь нам второй дочерью.
У Викки свело скулы – до того противно ей было слышать всё это. «Мой отец не неудачник! Он не неудачник! – хотелось закричать Викки. – И я не сбежала!» Но она лишь улыбалась в ответ и прятала глаза, ковыряя вилкой в тарелке под сочувственными взглядами Лины и её мамы. Даже горничная, наливавшая банкиру вино в пузатый бокал, посматривала на Викки с сожалением.
На ужин подали тушёные мидии, а ещё запечённого гуся, осетра, холодец, салаты и кучу закусок на необъятных серебряных блюдах. Викки не сумела проглотить ни кусочка, кроме трёх мидий, –
