style="font-size:15px;"> – Что? – крикнула Кара, но ответа не дождалась.
Она вышла на лестничную площадку – Блэйз следовал за ней – и снова прокричала «что». С кухни доносился восхитительный аромат.
Кара раздраженно застонала. Почему родители зовут и при этом не собираются отвечать?
– Полагаю, – мягко проговорила Лаолао, останавливаясь рядом с ней у лестницы, – пора ужинать.
Когда они сели за стол, мама Кары, не теряя времени, высказала все, что сдерживала в машине.
– О чем ты только думала? Я посылаю тебя в школу не за тем, чтобы ты опозорилась. Ты учишься, чтобы получать хорошие оценки и поступить в приличный колледж… Если еще раз сцепишься с тем мальчишкой… – Она всегда презрительно называла Зака «тот мальчишка», – я явлюсь в школу и вытащу тебя оттуда на глазах у всех. – Она покачала головой. – Пора повзрослеть. Ты наказана на неделю.
Выражение протеста застряло у Кары в горле крупинками жженого риса: мамин тон не терпел возражений. Девушка сглотнула и кивнула. Она ковыряла палочками скумбрию, маринованную в соевом соусе. Перед тем как есть, нужно было поискать косточки в нежном рыбном мясе. Учитывая, как проходил этот день, скорее всего Кара пропустит одну и подавится.
Но она бы охотнее подавилась, чем попросила о помощи.
Мама откашлялась.
– Давай я выну косточки.
Когда Кара замешкалась, мать нетерпеливо махнула, чтобы та передала миску. Кара знала: вынуть кости самой не так уж сложно, но то, что это сделает мама, по-своему успокаивало. Напоминая о детстве, когда не приходилось беспокоиться о призраках, обитающих в коридорах школы; когда не волновали мысли о колледже и том, как оплачивать обучение; когда будущее не казалось темной запутанной тропой, ведущей в никуда.
Мама с хирургической точностью достала косточки из ломтиков жареной рыбы. С приближением Хеллоуина она всегда становилась вспыльчивой. То и дело бросала взгляд на висевший на кухне календарь, пока готовила, прикидывая, сколько дней оставалось до праздника. Когда наступало время украшать дома, она подозрительно смотрела на соседские тыквы-фонари и плотно задергивала шторы. А на неделе перед Хеллоуином вздрагивала от каждого звука, ругала Кару за то, что та забыла закрыть окно, отчего ей показалось, будто сквозняк – это призрак. Извинилась ли мама за это хоть однажды? Нет.
По крайней мере, не вслух.
Когда мама извлекала из рыбы косточки, она будто бы говорила: «Прости. Так уж получается».
А когда Кара забирала пиалу, она как бы отвечала: «Ничего страшного».
– Знаю, тебе неприятно слышать это, но мой долг – говорить тебе подобные вещи, – продолжала мама. – Не только про того мальчишку. – Она потянулась за следующим куском рыбы. – Мир – опасное место. Только посмотри, что сегодня случилось на дороге. Ужасно.
Так было всегда. Кара сделает что-то не так, мама в сдержанной манере отругает ее или накажет, а потом они продолжат общаться как ни в чем не бывало. Кара ужинала, радуясь, что, кажется, буря прошла,
