греческой деревни на Северном Кавказе, где говорят на более суровом, в чем-то пугающем греческом языке. В детстве Эльпида была поражена чумой, но выжила и стала изгоем в деревне, чумной девочкой. Ее братья умерли, а она нет, за что мать так и не простила ее. Эльпида холодно смотрит на Марию, и Мария отворачивается. Она слышит, как повитуха бормочет что-то о глупых женщинах и их бесполезных красивых мужчинах, и понимает, что это оскорбление ее матери и отцу. Сколько она себя помнит, люди всегда делали замечания о ее родителях, обычно окольными путями: «Такой красивый мужчина и такая простая женщина. Должно быть, ее свахи шептали заклинания и подливали зелья». Но повитуха Эльпида не шепчется за спиной у людей: она прямолинейная и жестокая женщина, готовая оскорбить человека в лицо. Мария представляет Эльпиду ребенком восьми или девяти лет, идущим по охваченной чумой деревне, возможно, рука об руку с другим чумным ребенком. Их лица отмечены чумой, которая их не убила, жители деревни, как тени, отступают в свои дома, где щелкают замки и засовы.
Женщины ютятся в углах барака, занимая свои соломенные мешки и пытаясь успокоить детей. Сидящая на мешке рядом с Марией молодая женщина кашляет, прижимая ко рту грязную тряпку. Она явно из какого-то города, возможно, из Батума. Ее длинные юбки грязны и мокры, как и широкий кушак, и жакет. На шее висит клубок серебряных цепочек и талисманов, которые, как думает Мария, будут сорваны стражниками и дозорными на пути к Черному морю. На ней не платок, а расшитый бисером круглый чепец, подвязанный лентами, как у богатой женщины на свадьбе.
– Что думаешь насчет этого места? – спрашивает она Марию почти шепотом, чтобы не разбудить Гераклею.
– Лучше, чем я могла надеяться, – шепчет Мария в ответ. – Последние несколько ночей мы спали под открытым небом.
– Мы тоже, – говорит женщина. – Так я и простудилась.
Она снова кашляет. «Хриплый и дребезжащий кашель, как при чахотке», – думает Мария. Молодая женщина пристально смотрит на нее.
– Я простудилась, потому что спала на улице, – быстро шепчет она. – Ночь была холодной. Я начала кашлять вчера. – Она смотрит на Марию, словно проверяя, поверила ли та.
– Твой муж с другими мужчинами? – спрашивает Мария.
Женщина кивает.
– Он в карауле, у него есть ружье и еще пистолет. Смотри, снова пошел дождь. Мой бедный Епифаний промокнет. Но мы не будем тут оставаться.
– Нет?
Женщина наклоняется поближе к ней.
– Мне понадобится лекарство, чтобы кашель не становился хуже.
– Но нам сказали добраться до казарм и ждать, – говорит Мария. – Куда вы пойдете без документов? Они сказали, что повсюду на дороге солдаты.
– Мой муж хочет, чтобы мы пошли сейчас, – отвечает женщина. Она встает и подходит к двери, откуда смотрит на дождь.
Видно, что она родом из города, а не из
