Что я – это я.
Ариадна вопросительно подняла брови. Кассандра подалась вперед. Даже внешне отрешенный Никиас заинтересовался ее заявлением, оторвавшись от созерцания вечернего пейзажа за окном. Солнце не клонилось к закату, так и не появившись на небе, не прорвалось сквозь алую пелену, но льющегося отовсюду света стало меньше.
Деми рассказала им все. Ее история, казалось, началась лишь сегодня утром, со стикеров на стенах, с исписанных блокнотов в тумбочке. Но, закольцованная, она повторялась так вот уже несколько лет – с тех пор, как маленькая Деми начала терять память.
Как только смолк последний звук последнего слова, повисла звенящая тишина. Равнодушных к концу ее рассказа не осталось. Деми знала это наверняка, невзирая даже на неприступную для понимания эмоций маску Никиаса. Тот, конечно же, снова стоял к ней полубоком, устремив непроницаемый взгляд вдаль сквозь окно.
Молчание нарушила Кассандра.
– Амнезия, – поморщившись, повторила она. – Этого нам только не хватало.
– Теперь я понимаю, что все эти люди, имена которых я находила… – Деми прерывисто вздохнула и попыталась снова. – Вот почему моя болезнь поражала людей так избирательно, вот почему одновременно мог существовать лишь один человек с подобной амнезией. Все те девушки из списка, который я так тщательно составляла… Все эти люди… Это все была я.
– Твоя душа – да, перетекающая из тела в тело.
Душа Пандоры, многократно перерожденная.
Это не должно было шокировать Деми – не после всего, что ей довелось узнать и увидеть. И все же… Шокировало, да.
– Но сколько бы раз я ни появлялась на свет, и где бы ни появлялась, какая-то сила всегда тянула мою душу в Грецию…
– Потому что твоя судьба – это Алая Эллада, – тихо произнесла Ариадна. – Ты навеки с ней связана. По какой-то причине твоя душа была не в силах преодолеть завесу между мирами, потому держалась к Алой Элладе так близко, как только могла.
– Может, закончим эти пустые разглагольствования и перейдем к проблеме посерьезнее? – холодно обронил Никиас. – Что нам делать с ее бракованной памятью?
Деми не подала виду, как покоробили ее эти слова. «Я запомню, – с мстительной решимостью подумала она. – А если не буду в состоянии запомнить сама – запишу».
– Уже темнеет, мне нужно возвращаться. Мама… Я должна ей все объяснить. Понятия не имею, как она воспримет правду. Вряд ли она поверит во все происходящее… если только сама здесь не побывает. Если не увидит то, что видела я.
– Может, устроим персональную экскурсию в Элладу всех твоих друзей? – ласково предложил Никиас.
Деми послала ему усталый взгляд.
– Ты жить не можешь без постоянных издевок, да? – Не дождавшись его ответа, равнодушно добавила: – У меня нет друзей.
– Не удивлен.
– Никиас, – тоном матери, утомленной тем, что приходится разнимать непослушных детей, попросила Ариадна, – хватит изводить Деми.
– О, я еще даже толком
