страшилки, услышанные от братьев, которые были недалеки от истины. – Ты можешь съесть сто кроликов за раз и все равно останешься голодным. Когда нельзя съесть человека, людоед умирает от переедания всякой дрянью. Просто разрывает себе желудок.
– Звучит жутковато.
– Расскажи мне о людях, – попросил Шоми. – Я никогда не бывал в городах. Говорят, у вас есть фонтаны и ручные голуби. Это правда?
Лидия непроизвольно хихикнула. Наивность маленького монстра была такой искренней, что делала его чертовски милым.
– Правда, – она все еще улыбалась. – И ручные голуби, и фонтаны и даже трамваи с троллейбусами.
– И вы живете семьями, как мы?
– Да, только не в лесу, а обычно в таких больших многоэтажных домах. Знаешь, ну ты видел по телевизору.
– Видел. Только никак не пойму, как вы туда помещаетесь.
– Ну, там бывает достаточно места и для пятисот человек.
– Врешь!
– Нет, я сама в таком доме живу. У нас в одном подъезде не меньше ста человек живет.
– А что вы едите?
– Ну, друг друга мы точно не едим. Если только в переносном смысле.
– Переносном?
– Ну, знаешь, когда говорят «хватит есть мне мозги».
– Ого, вы мозги едите? А я маму всегда прошу мозги мне не готовить. Как то они противно выглядят. А вот Теллу нравятся и папе тоже.
– Да нет, ты не понял. Есть мозги – это означает доставать человека вопросами или просьбами или всякой чепухой.
– Как я сейчас?
Лидия снова улыбнулась.
– Ну, почти. Только мне с тобой приятно общаться. Ты не похож на своих родственников.
Шоми заметил, что Лидия посматривает на ручку-отключалку, которую он ни на миг не выпускал из кулачка. Да, возможно он болен синдромом Доброты и Симпатии и не в меру любопытен, но все же он все еще маленький мальчик, которому до жути страшно оставаться вот так рядом с будущей едой. У людей, как и у всех живых существ на планете, тяга к жизни неимоверно сильна. Шоми знал, что пленница может быть непредсказуемой и даже убить его на пути к свободе.
– Ты думаешь, я могу причинить тебе боль? – Лидия угадала мысли мальчика.
– Я так не думаю, – слукавил Шоми. – Я знаю, что ты хочешь вернуться домой. И готова сейчас на все, что угодно, лишь бы не быть здесь.
– Ты очень умный.
– Просто проницательный, – заскромничал Шоми, – но мне тоже приятно с тобой общаться. И я считаю, что ты красивая, чтобы там не говорила мама или Телл. Или папа.
– Спасибо.
Лидия уже не вжималась в подлокотник дивана. Они сидели очень близко друг к другу. Шоми изучал лицо девушки, как какую-то диковинку. Как некоторые люди изучают в зоопарке узоры жирафа, которого видят впервые. Да, она была определенно интереснее, чем мышки
