что Джойс может нарочно сжечь блузку. И она тут же одернула себя: да нет, Джойс, конечно, может быть вредной, но такой гадости никогда не сделает!
– Вот так? – уточнила Джойс.
– Мне очень жаль, что тебя одолевают такие мрачные мысли, – вернулась к началу разговора Клара.
– Спорить готова: как только я тут ко всему привыкну и буду считать это своим домом, все сразу и кончится.
– Ничего не кончится, маленькая моя. Ну, может, только если найдутся подходящие приемные родители.
– Никто меня такую взять не захочет. – И Джойс указала на свою больную ногу.
– Кто-нибудь обязательно полюбит тебя такой, какая ты есть, и станет о тебе заботиться, – сказала Клара и храбро прибавила: – Ведь мы здесь все именно так к тебе и относимся. Да и вообще не бывает людей без недостатков, и у каждого они свои.
– Это я знаю, – кивнула Джойс.
И она продолжала гладить вместе с Кларой до тех пор, пока вся гора белья не была выглажена.
В последнее утро перед отъездом Мэрилин кое-кто из детей даже расплакался, прощаясь с ней. Но потом дети все же ушли в школу. У Клары было такое ощущение, словно подошел к концу веселый праздник. Жизнь стала совсем иной, пока с ними была Мэрилин. А ведь впереди маячили большие трудности, с которыми Кларе предстояло как-то справляться. Приезд Мэрилин несколько отвлек ее от необходимости решать всякие неприятные вопросы, но сами эти вопросы никуда не делись.
– Что же нам с тобой-то делать? – спросила Мэрилин и ласково накрыла руку Клары своей рукой с крупными перстнями.
– Что вы имеете в виду?
– Ты слишком молода, чтобы вести жизнь старой девы. Ты не намного старше кое-кого из твоих воспитанников.
Клара внутренне вздрогнула. Неужели Мэрилин приезжала только ради этого?
– В мире полно симпатичных мужчин…
Клара гордо вздернула подбородок, но выговорила с трудом:
– И одним из них был Майкл.
– Да, Майкл был хорошим мальчиком, – вздохнула Мэрилин, вытирая глаза, – и мне очень жаль, что вам с ним не удалось построить совместную жизнь.
Клара судорожно вздохнула. Ее жизнь… Такие большие и важные куски этой жизни были украдены у нее войной. Какую боль каждый раз причиняют ей мысли об этом, хотя она так старается не думать, не вспоминать. Если уж ветер войны сдул ее с намеченного пути, но все же оставил в живых, то что говорить о тех, от кого этот ветер попросту и следа на земле не оставил?
Приезд Мэрилин пробудил так много воспоминаний о прошлом, но ведь как-то нужно жить дальше.
– Не отказывайся от любви, дорогая, не сдавайся. Нельзя жить без любви, – сказала Мэрилин и снова обняла Клару, обдав ее чудным ароматом своих духов. Клара не раз восхищалась этими духами, а когда Мэрилин сказала, что «каждая женщина должна иметь свой собственный запах – это как личная подпись», Клара рассмеялась и заявила, что в таком случае ее собственный запах – это «овсянка на воде».
– И
