потом идти под воздух мира
Над её гордыней в личной повести.
Стал профессор личностью довольной,
Страх ему спокойной ночью высмеял -
Тот апофеоз случайной мысли,
Чтобы жить искусством в каждом дне.
Над любовью клич внутри пародии
Создаёт свой ход искомой мысли,
В том ты ясный возраст над любовью,
В ком живёт история быть – истиной.
Став по-русски в моде жить и видеть
Этот стол моральной неги в людях -
Ты пробудишь истины под чувство
И на этом слове статным будешь.
Проходимцы в несмешном аду
На дальней Волге, спрашивая строго,
Что сделать человеческим лицом
Внутри бессмысленной пародии убогого
Над необъятным адом мысли впереди?
Им тесно в грудь сжимают слов остатки
И счастье встретить Каспий над судьбой,
Но ценностью составив здесь покой -
Ты ходишь жалкой волей смерти – в укоризне.
Поводья счастья – стали бы немы,
А волны моря, спрашивая в полдень -
Не отдались от смерти той вины
Под род сомнений старости – прожить.
Имея проходимцами под смерть -
Другую жалость в низменной оправе,
Ей жить устройством мира под собой
И горевать над мукой страха – силой.
Под жизненным притворством стало ныть
Походкой ночи – лунное возмездие
И тень беречь над ясностью прожить -
Плохую дань над сломленной главой.
Пускай отдал ты сон валдайской пыли
Под этот строй развалин и былин -
Ты жил в российской дали этим – миром,
Он открывал твой возраст и покой.
Полночным вздохом потчуют карнизы
Твою оконную мораль – ей тесный взор
Отлит под золотой прилежной старостью
И сам не свой от маски – быть собой.
Стоит к возвышенному слою этих лет
Под проходимцем ясности в приличии -
Твой юмор жить всегда самим собой,
Как быть на бытие не в том отличии.
Здесь смерть держать в Валдае над судьбой,
За завтра опекая юный ветер мира -
Он сам не свой – от муки старой нивы
И открывает зарево по вольности – игрой.
Тот ад в пути багровой спеси лёг
В своей фатальной кромке жизни – в нас,
Он болью видел сон открытых глаз
И дух российской близости – в харизме.
Пускай по морю движет солнце в глаз
Свою свободу личности, им видя
Спокойный свет под чувством этих лет,
Забытых к той возвышенной
