я защищал сестру и ее будущее. Но осудит за своего отца, которого убить тоже пришлось мне.
Убийство Винсента – это темная история, которую я пока не планирую раскрывать. Буду наблюдать, анализировать и действовать по обстоятельствам.
За всю неделю моего пребывания в Нью-Йорке только сегодня Эльвира захотела со мной встретиться и показать племянницу. Я видел ее лишь на фото и видео: новорожденную, когда ей исполнился год, и просто некоторые моменты ее жизни. Все еще до конца не мог поверить в то, что Эльвира стала мамой. Думал, что буду участвовать на этом этапе ее жизни, находясь рядом.
Когда я уехал, жизнь без Эллы для меня остановилась, но в Нью-Йорке она продолжалась.
Я ехал и с тоской невольно засматривался по сторонам в надежде увидеть светлое ангельское лицо. Желал увидеть копну волос карамельного цвета, каких больше точно ни у кого нет.
Я знал, где она живет. Знал, где учится и на каком факультете. Знал, какой кофе она пьет в одно и то же время. Знал, где чаще всего она гуляет и сколько по времени. Знал, как часто она ходит к психологу. Знал, с кем она общается. Во сколько ложится спать – всегда по-разному. Я даже знал о том, сколько раз в день она улыбается. Очень мало. И не так часто искренне. Она улыбается, потому что вынуждена.
Я знаю, что она сильно изменилась. Замкнулась в себе и позволила образоваться глыбе льда внутри нее. Элла захотела заморозить боль внутри себя, которую причинил ей я. Она старалась бороться с ней, но так и не нашла верного решения. Я думал, что вдали от нее Элла сможет восстановиться, но по наблюдениям Джона – Элла так и не оправилась. Боль внутри нее крепчает и растет с каждым днем.
Я оставил ее, считая, что без меня она быстро придет в себя. Но боль оказалась слишком сильной. Сильнее нее. Она пытается ее сломать и не знаю, смогу ли я своим присутствием предотвратить это.
Уже не знаю, что мне делать. Мне снова хочется все сокрушить вокруг.
Я приблизился к Эльвире, пока та, сидя за столом, осторожно укачивала коляску, чтобы снова усыпить свою маленькую дочь.
Почувствовав мое присутствие, она резко обернулась и встала, поправляя обтягивающие платье до колен на своих бедрах. Ее движения были нервозными, и по ее лицу я видел, что она в замешательстве и не знает, как поступить. Я взял инициативу в свои руки и просто обнял ее. Эльвира всхлипнула и прижалась лицом к моему плечу, крепко вцепившись в мои предплечья.
– Эдвард, я очень сильно скучала, – пробормотала она в мое плечо дрожащим голосом.
Я взял ее за плечи и чуть отстранился, чтобы взглянуть на сестру. Ее глаза были полны слез.
Поцеловав Эльвиру в лоб, я ответил:
– И я скучал, сестренка.
В ее глазах нет осуждения или ненависти. Эльвира смотрит на меня с тоской и каплей сожаления. Мое лицо, видимо, правда, выражает состояние моей души, пребывающая в пытках, что другим невыносимо смотреть на меня без жалости.
Я
