руках. Эльвира так говорит, словно я обязана искать правду. Но какую? Разве можно найти что-то в грязной и черной воде? Лишь на ощупь, и если воды не слишком глубокие. В моем случае и этот вариант невозможен. Я уже сама тону.
– Я не хочу тебя путать, Элла. – Я почувствовала руку Эльвиры на своем плече и услышала ее голос прямо у самого уха. – Тебе одной решать, как поступать. Сосредоточиться на своих чувствах и понять, хочешь ты быть с Эдвардом или нет. У тебя одно препятствие – мысли о том, что он убил твоего отца.
Да, он убил моего отца. Разве его поступку может быть такое оправдание, чтобы после него я простила Эдварда? Мне в голову даже предположения не лезут. Сплошная пустота. Я не хочу кормить себя лживыми надеждами и искать какой-то просвет. Не хочу снова удариться об иллюзии, которые ослепят меня и затуманят разум густым туманом. У Эдварда это хорошо получалось.
Эльвира – его сестра, и ей нравилось видеть нас вместе. Она привыкла к такой картине, но теперь ей придется привыкнуть к жестокой реальности, в которой мы с Эдвардом порознь. Он так и не смог правильно любить, когда благополучие партнера превыше всего, а я слишком идеализировала его, потеряв всю бдительность рядом с человеком, который добивается своего любыми способами.
Я решила поставить на наших отношениях жирную точку, потому что не смогу быть с человеком, который убил моего отца, ради которого я вошла в его мрачный и грязный мир. Я смогу жить без него и не изменю своей установке. Я буду рвать с зависимостью, как наркоман, и только от моей силы воли зависит благополучный исход.
***
На следующее утро в университете мы долго ждали нашего профессора в кабинете, где стоял гул остальных студентов, пользующихся отсутствием нудного лектора. В конечном итоге к нам зашел другой преподаватель и сообщил, что первой лекции сегодня не будет и у нас есть свободное время, чтобы подготовиться ко второй.
Я решила выйти за пределы университета и прогуляться по парку. В начале сентября еще можно насладиться зеленью деревьев и теплыми лучами солнца, обогревающие тело, а потом снова смириться с суровыми осенними днями, готовящие нас к не менее суровой зиме. Раньше зима для меня означала обыкновенную смену сезона, но сейчас, будучи студенткой, зима – это начало сессии.
Мое одиночество не продлилось долго. За спиной я услышала голос Аманды и остановилась, закатив глаза. Видимо, она увидела, как я выхожу из аудитории, и последовала за мной.
– Наконец-то я тебя поймала, – заговорила запыхавшаяся девушка, опираясь ладонями о свои колени, склонившись, чтобы отдышаться. – Я кричала тебе с самого выхода из университета.
– Прости, не услышала, – совершенно правдиво оправдалась я, наблюдая, как Аманда выпрямляется и смахивает свои волнистые длинные волосы за спину.
Сейчас я не соврала ей. Мои мысли, когда я остаюсь одна, вырываются из самых глубин и заглушают все вокруг, словно басистая музыка в ушах. Да, игнорировать ее я бы не смогла. Мне бы стало жаль девушку, которая отчаянно пытается докричаться до меня, а я намеренно
