поэтому за их отношениями я готова наблюдать вечность.
Мой брат был сердцеедом, но сейчас он выбрал одну единственную женщину и создал с ней семью. Оказывается, Деймон еще и чудесный отец, который не просто любит, а обожает свою дочь. Не думала, что он решится так сразу на ребенка после свадьбы. Такое ощущение, будто он всегда боялся потерять Эльвиру и решился на ребенка, который только скрепит их союз.
Его крепкие руки бережно обнимали Джейн, пока та сидела у него на коленях. Деймон был не из тех мужчин, которые боялись взять малышку в руки в первый ее день в этом мире. Он даже присутствовал на родах Эльвиры, наплевав на свое ночное дежурство.
Крики Эльвиры я услышала в два часа ночи, когда спала в их доме, в соседней от их спальни комнате. Когда Деймона не было рядом, я оставалась с Эльвирой, поскольку последние месяцы беременности самые напряжённые, да и брату так было спокойнее находиться на работе. Я наперед знала, как действовать, поскольку настраивала себя месяц. Сумка уже заранее была готова, мне оставалось загрузить Эльвиру в машину и быстро довезти ее до роддома. По пути сразу позвонила Деймону и сообщила о том, что он скоро станет отцом. В эту же минуту он вылетел из своего отдела, чтобы быть рядом с женой.
В те дни я особенно гордилась своим братом.
Через час я проводила Марту. Все эти годы она была со мной и компенсировала отсутствие бабушки. Я живу одна, поэтому мало уделяю времени генеральным уборкам и готовке. Марта часто оставалась со мной на несколько дней, и меня это радовало. Еще сильнее я рада тому, что связанные с ним люди, которые сейчас постоянно рядом со мной, не напоминают мне о нем.
Мы с Эльвирой относили тарелки на кухню, где Брук уже принялась их мыть. Деймон оставался с Джейн и компенсировал свое отсутствие. Из гостиной доносился детский тонкий смех и мужские нелепые вопли.
Брук сосредоточенно мыла тарелки, но выглядела задумчивой. Мы переглянулись с Эльвирой, и это не осталось незамеченным от нашей озабоченной подруги.
– Что такое? – нахмурилась она. – Почему такие лица?
– Просто мы переживаем, – ответила честная Эльвира, разозлив Брук своим ответом еще сильнее.
– Нечего переживать. Не смейте спрашивать меня о Джоне!
– И в мыслях не было, – сказала я и пожала плечами.
– Эм, что же, я убегаю. Меня уже ждут в салоне.
– Кто-то по салонам шастает! – возмутилась Брук.
– Да, а ты, к сожалению, страдаешь по Джону, – проговорила я без зазрений совести, поскольку это чистая правда.
Брук поставила тарелку на поверхность стола слишком резко, что по ней пошли трещины.
– Минус одна тарелка, – пробубнила я и достала из-под раковины корзину с мусором, чтобы выбросить несчастную посуду, которая испытала на себе ярость моей подруги.
– А Джейн остается с папашей?
– Нет, со мной. Я у них вроде персональной няни.
– Я
