кусок мертвой глины. После чего раввины, старейшины гетто, договорились никогда более не воссоздавать голема. Но куда деваться, когда есть рецепт?
Андрей Крымов отхлебнул пива.
– Да, согласен, искушение велико.
– С тех самых пор самые честолюбивые раввины, а это могут делать только они, знатоки Каббалы, пытались воссоздать Голема. Такие мудрецы разных столетий, как Мишель Нострадамус и граф Сен-Жермен, пытались усовершенствовать рецепт. И однажды, как говорит легенда, на свет появился Голем, способный учиться. Он не захотел быть рабом своего хозяина. И когда мастер, чувствуя недоброе, приказал Голему открыть рот, чтобы забрать у него Тетраграмматон, Голем отрицательно покачал головой. Оказалось, он уже обладал индивидуальностью. Говорить он еще не мог, но уже мыслил. Говорят, тот Голем убил своего создателя и ушел из его дома. Никто не знает, куда он делся. Возможно, это существо стало проклятием и наказанием человечества. Случилось это накануне Первой мировой войны…
На это раз Крымов опрокинул в рот почти всю кружку.
– Дела… Распустили вы своих глиняных человеков, господин Коэн.
– Не то слово, господин детектив.
– Что вы хотите от меня?
– Големов создают раз в тридцать три года. Так сходятся звезды. Особенно честолюбивые раввины, их единицы, вновь и вновь пытаются соревноваться с Господом.
– До сих пор?
– Увы. Сегодня заканчивается тридцатитрехлетний цикл, после чего новаторы и экспериментаторы обязательно попробуют создать каждый своего Голема. По новому рецепту – с индивидуальной программой. Мы должны остановить этих рисковых и безрассудных людей.
– Хотите, чтобы я предотвратил мировую катастрофу?
– Что-то вроде того.
– Есть их имена?
– Конечно, если согласитесь помочь нам, я их передам. Где вы остановились, кстати?
– Недалеко от Староместской площади, отель «Златы край».
– На Староместской площади есть средневековая аптека, знаете?
– Конечно, – кивнул детектив. – Дом «У минуты», где жил Кафка.
– Именно так. Когда-то в это здание заходили короли и князья. В эту аптеку за снадобьями съезжались со всей Европы. Здание, если вы помните, покрыто барельефами на различные темы: библейские сюжеты, античность, ренессанс.
– О да, их можно разглядывать днями напролет.
– Именно. Так вот, под крышей, в углу, есть один барельеф, на который далеко не все обращают внимание. Он в тени, и его просто так не рассмотришь, считая с цокольным – это четвертый этаж. На этом барельефе изображен длиннобородый раввин в остроконечной конусообразной шляпе. За его спиной – два молодых священника. А перед старым равви камнем лежит огромный человек. Можно подумать, что это покойник, над которым священник читает молитву. Но это не так, –
