взгляд, но не отвлекали от лица. Короткая стрижка с укладкой, серьги с красивыми камешками, глаза едва подведены, губы обычно без помады. Олесе было легко с ней, она чувствовала единство, чувствовала, что ей действительно важны эти чужие дети, она их видит и понимает. Подспудно Олеся ощущала, что это она сама, лет через 10…
– Наталья Федоровна, можно моих забрать? Погода хорошая, во дворе еще побегаем… – Олеся Викторовна, так Татьяна Яковлевна их сразу после тихого часа забрала! – Ой… Я не позвонила, не предупредила ее, что пораньше я сегодня освободилась!
– Так она в пятницу всегда их так забирает, говорит, еще надо успеть вкусненькое Олесе приготовить, на работу возьмет на выходные.
Олеся обмякла от этих слов. Вдруг услышала, как бьется сердце и что-то в глазу щиплет. Соринка попала… Для нее? Татьяна Яковлевна лично для нее готовит по пятницам пироги с картошкой и грибами? Её любимые…
Ей не приходило это в голову, она так уставала, что просто сгребала их радостно, вместе с полотенцем, с тарелки, складывая в рюкзачок. Неприкосновенный запас на дежурство в больнице в выходные.
И ни разу не спросила – откуда такие вкусные? Оказывается, Татьяна Яковлевна печет их сама! Ни разу Олеся этого не видела, как не видела она, как Татьяна Яковлевна закатывает помидоры, сливовый компот и волшебные перцы с баклажанами, которые хотелось съесть вместе с банкой. Конечно же, она знала, что это закатки личного производства, но не видела, как они происходят на этот свет. Они просто появлялись в ее шкафу.
Олеся шла неспеша от садика к дому. Солнце еще вовсю светило, в апреле солнце в Питере щедрое. Олеся думала про пироги. Вон оно как… настоящая Бабушка Тая, настоящие пироги, и любовь – настоящая.
Олеся вспомнила вдруг, как Ваня, её первый мужчина, отец первой дочки, делил чеки после магазина. Иногда он все же платил на кассе, но потом дома, за завтраком, скрупулезно сверял расходы.
– Я только две сосиски съел из этой пачки, – говорил Ваня, держа в руках чек из «Пятерочки», – а шесть ты съела, меня же два дня не было здесь. Огурцы я вообще не трогал, а пиццу я ел. Поэтому, ты мне 186 рублей на карту отправь.
Олеся не слышала тогда про психотерапевтов и самооценку, она просто радовалась, что они с Ваней вместе, что он теплый, гладкий, и приходит почти каждый день. И говорит, что любит её!
Но вот эти сосиски, твои-мои, они вставали где-то поперек Олесиной груди, давили и кололи, мешая дышать. Не глотались они до конца, в прямом и переносном смысле.
Ванина мама пришла к Олеся единственный раз, на другой день после известия об Олесиной беременности. На прощание рассказала, что Ваню она родила лично для себя, и делить его ни с кем не станет. Ни с женами, ни с детьми, ни с кем. С мужчинами у нее не складывалось, характер у нее был не легкий, и отношения разваливались, не сложившись.
