у пролома в стене. Бандит, похоже, из последних сил пытался заползти в дом, но сил не хватило. На боку у него я обнаружила здоровенную рану, кровь из которой уже не текла, возле тела валялся пистолет. Странно. Что бандит здесь делал совсем один и почти без оружия? Я подняла пистолет. Магазин пустой, а жаль – «ПМ» один в один, как у меня. Хотя… Я, преодолевая брезгливость, прошлась по карманам куртки. Есть. Небольшая, но увесистая коробочка, в которой всего четырех патронов не хватает. А еще – бутылка водки (и как только в карман поместилась), банка тушенки, один бинт и пятьсот рублей. Неплохо…
Завибрировал КПК. «Резо, Предбанник, «птичья карусель». Толян Битый, Предбанник, мутант». Ага, значит, безвестный бандит – это Толян Битый. А Резо – это не про него сталкеры у костра трепались? Выходит, нашел он свой конец, земля ему пухом. Да и тебе, Толян. Не знаю, чем бы закончилось дело, встреться мы с тобой вживую, но теперь твои запасы мне душу греют.
Я задумчиво посмотрела на светлеющее на востоке небо. Сна уже ни в одном глазу. Помнится, фельдшера на «Скорой» практикантам рассказывали, что четыре часа утра – то самое время, когда спать отправляются даже самые беспокойные пациенты. И Седой в Зону неспроста перед самым рассветом направился. Интересно, в самой Зоне это правило работает?
Во всяком случае, шагая вдоль дороги обратно к мосту, ни лая собак, ни визга клешней я больше не слышала. Над миром царила тишина, которая только ранним утром и бывает. Мирное тихое утро… Жаль, доживают до него не все, мрачно усмехнулась я, вспомнив окровавленное тело Толяна.
Еще три дня я наматывала километры по Предбаннику, изучая Зону, и никак не могла отделаться от чувства, что Зона в ответ изучает меня. Во всяком случае, ощущение сверлящего спину холодного взгляда, которое неведомо откуда взялось вскоре после встречи с клешней, никак не хотело проходить. Я спросила об этом Хромого, и он на полном серьезе ответил, что Зона действительно наблюдает. Я недоверчиво прищурилась, уже зная, как любят сталкеры разыгрывать новичков, но Хромой на этот раз, кажется, не шутил.
– Если тебе так проще – назови это адаптацией. – Глава деревни снисходительно смотрел на меня. – Привыкаешь к постоянному чувству опасности, вот и мерещится всякое. Хотя я бы не спешил подходить к этому вопросу с точки зрения исключительно логики. Это долго объяснять, но не зря большинство сталкеров – люди суеверные. Слишком многое здесь никакой логике не поддается.
Как бы то ни было, но давящее чувство того, что я не одна, в течение этих трех дней преследовало меня постоянно. Чувствовала я этот взгляд, когда отсиживалась в канаве, не желая попадаться на глаза двум крепким парням в кожаных куртках и спортивных штанах. Всей спиной чувствовала слежку, когда по просьбе Хромого проверяла, не появился ли в занятом «молнией» тоннеле новый артефакт. Даже ночью я просыпалась и готова была поклясться, что только что рядом кто-то был. Однако, открывая глаза, понимала, что сплю одна и никакое существо, будь то человек
