достал из кармана рубашки маленький блокнот, встрепал шевелюру и продекламировал:
Изумруд сияет дивным светом,
Глаза твои прекрасней лета!
На них осела пыль рудничная
Так образ твой мне видится привычнее!
– Это производственное, – объяснил он. – Посвящается всем работницам рудника. Выходило в нашей газете в номере к восьмому марта.
– Ой, – не сдержала изумление Лиза. – А рудничная пыль может осесть на глазах?
– Она на всем оседает. И на глазах тоже. А потом глаза – как накрашенные, – объяснил Усик. – Что, не понравилось?
– Ну, нет, почему же… Весьма своеобразно…
– Тогда слушай еще!
Шумит тайга, гуляет ветер в сопках,
Пылает уголь жарко в наших топках,
Мне так тепло зимой с тобой, любимая,
Прекрасна ты в накидке соболиной.
– А у вас тут соболи водятся? – живо поинтересовалась Лиза, представив себе шигазинских красоток, разгуливающих по поселку в роскошных меховых палантинах.
– Соболи – нет, – нахмурился Коля. – А соболиные накидки бывают. Я сам в кино видел.
– Впечатляюще, – мрачно вздохнула девушка.
Ещё некоторое время Усик развлекал её стихотворным живописанием природы, поселкового быта и технологических процессов, внедряемых на руднике. Причем в этих процессах непременное участие принимала некая лирическая героиня. Героиня была прекрасна и противоречива – то кареглаза, то зеленоока, то блондинка, то брюнетка, то вообще рыжая. Из этого Лиза сделала заключение о любвеобильности и ветрености поэта.
Заметив, что Лиза начала украдкой зевать и тереть глаза, Колька, наконец, сообразил, что за окном уже темень, и его коллеге попросту хочется спать. Прочтя напоследок замысловатый сонет, в котором ноги его прекрасной дамы сравнивались со стволами сосен и кедров, а руки почему-то с виноградной лозой, гость с неохотой откланялся. Вообще-то Лиза с удовольствием оставила бы его ночевать на коврике возле двери. Вот только поймет он её непременно неправильно.
Закрыв за Колей окно и прихватив полотенце, халат, мыло и шампунь, девушка вышла в коридор. Душ обнаружился рядом с общим туалетом. Горячей воды, как и предупреждала ее Марина, не оказалась. До последнего момента Лиза предполагала, что это розыгрыш – уж горячая вода в гостинице должна быть! Хоть и в одном-единственном душе!
Поэтому голову мыть она не стала. Облилась холодной водой, что оказалось неожиданно приятным, переоделась в халат – и вернулась в свой номер.
Хорошо бы было посмотреть снимки, которые она сделала на полянке. На ноутбуке можно было бы увеличить их, изучить детали. Впрочем, что отдавал Артемьев своим мучителям, разглядеть все равно не удастся. А идти к администратору за компьютером, потом возвращать его совсем не хотелось. Да и смотреть перед сном на такие ужасы – тоже.
Тишина стояла просто оглушающая –
