силу сложившихся обстоятельств, и не только, усугубляют и без того свою нелёгкую. С самого детсва они пьют из речек-вонючек, падают головой на слесарный инструмент, достаточно скоро становятся обладателями прозвища: "кариозный монстр" и черпают вдохновение всё из тех же сложившихся обстоятельств. Крепкие орешки, на редкость сильные ребята.
Ситуация вывернулась наизнанку ровно в тот момент, когда богиня в розовых тонах уверенным движением руки вытащила Борин пистолет, заткнутый за пояс его брюк, дослала патрон в патронник, взяла на мушку антагонистов и будничным тоном продолжала: "слушай сюда, все трое, если хоть один из вас проронит хоть слово, я разряжу всю обойму в его блядскую бошку, нашпигую её пятнадцатью маленькими свинцовыми ребятами".
Ира, поехали отсюда – сказал Борис.
– Гражданка, лучше отдайте игрушку своему мужчине, не то вдруг пораните кого, или не дай Бог поранитесь сами. Спокойнее, уладим всё дипломатическим путём – проговорил Дункан. А не то придётся поднимать материал с камер видеонаблюдения, ведь мы же не хотим доводить до этого, правда?
– Видеонаблюдение! Как скажешь, давай, разворот на 180 и газуй за своим видеонаблюдением. Боря, сходи с ним до "Пятёрочки", проследи чтобы всё было чин чинарём, не доверяю я этому выскочке – довольно нежно пролепетала девушка.
Тут же что-то прилетело в черепную коробку нашему понятому, что-то похожее на ржавый болт, непонятно откуда прилетело и вновь раздался согласный шипящий на основе гортанного клёкота, отчего опять всем стало не по себе, засосало под ложечкой.
У Ирки сломался каблук, даже он не выдержал давления.
Ирина приказала всем кроме Дункана и Бори быстренько покинуть район, понятому же пригрозила прострелить колено, если тот вздумает хотя бы раз обернуться на бегу. Долго упрашивать не пришлось, все как один стартанули в безвестность. "Скрежещущий" понятой побежал быстрее остальных.
Бетонная плита неприятия свалилась на прежде устойчивое душевное равновесие гроссмейстера.
Ну пойдём, посмотрим камеры, командир, раз уж так настаиваешь, – с ехидцой процедил Борис.
– Непременно.
И вот они пошли смотреть… Гроссмейстер вдруг осознал, что чаша весов в данной партии начала вдруг колебаться. Подойдя ближе ко входу, Дункан обернулся, Борис последовал заразительному примеру. Ирина стояла босая, руки скрещены на груди, пистолет по-прежнему лежал в руке. Их взгляды на секунду встретились: её окаменелый и его, – Дункана, – томный, инертный взгляд философа в изгнании. Дункану показалось, что с каждым вздохом тяжесть вечности становится всё ощутимее.
Автоматические двери супермаркета звучно разъехались в обе стороны. Молодые парень и девушка вместе с ребёнком вышли из магазина. На чёрной футболке у него было написано: "терпение", на её чёрной футболке: "вынос мозга". Ребёнок кружил вокруг них, слипшаяся от пота копна рыжих волос образовывала зигзагообразный
