побывать в котором мне довелось всего лишь раз и то в спешке, поэтому доверять моим впечатлениям не стоит. Натертый до блеска пол, выложенный черно-белой плиткой, белоснежные стены, ровные ряды вешалок с традиционными арабскими одеждами. Как же они называются? Тоба? Кандура? Говорила мне мать, что нужно уделять больше времени образованию, но… Ладно, ладно, ничего такого она мне не говорила.
Из арки выпорхнул темноглазый мужчина с гутрой на голове. Несмотря на объемный живот, двигался он так, будто парит в полуметре над землей. Не сказав ни слова, он схватил белоснежную тобу (про себя я решил, что буду называть эту одежду именно так) и протянул опешившему мне.
– Думаете, мне пойдет? – с сомнением спросил я. – Вы говорите по-английски?
Арабский язык оставался для меня тайной за семью печатями, зато я мог сносно изъясняться на французском, немного хуже на немецком, а на русском – просто блестяще. Последний, кстати, пару раз выручал меня из довольно скверных ситуаций.
– Знаете, я все же предпочел бы что-то менее арабское, – сказал я, возвращая тобу хозяину магазина.
Пока мы с Фаридом ехали сюда, я оценил свои шансы и решил, что становиться незаметным мне никак нельзя. Успех операции напрямую связан с моим умением эпатировать публику и приводить в восторг дам всех возрастов.
– Мне нужна рубашка, – заявил я. – Рубашка и корсет.
Хозяину магазина, Нуфейлю, пришлось отправить младшего сына за братом Салимом, который держит магазин одежды в двух кварталах отсюда. Пока черноволосый Тамим бегал по городу, собирая родственников всех мастей, я сидел в мягком кресле и пил чай, наслаждаясь легкой музыкой. Марракешская жара осталась за стенами, в магазине было прохладно и уютно – о чем еще мог мечтать уставший путник?
О шаре, прикрепленном к жезлу графини Софии Адлерберг-Данмор, конечно же.
Я убедил себя, что достать его будет не труднее, чем отобрать конфетку у не слишком умного ребенка, но эта уверенность могла стоить мне карьеры и репутации. Графиня Адлерберг-Данмор уже обыграла меня, прихватив драгоценную безделушку с собой вместо того, чтобы хранить в сейфе или под матрасом. Я понимал: мой заказчик – серьезный человек, настолько серьезный, что, если я вдруг облажаюсь, лучше бы мне освоить арабский фокус со сменой лиц. Спокойная сытая жизнь для меня закончится в тот миг, когда слухи о неудаче достигнут ушей Коллекционеров.
Легкий перезвон колокольчиков вернул меня к реальности, я отпил остывший чай и приветливо улыбнулся взмокшему Тамиму. Следом за мальчишкой в магазин вошел грузный мужчина, а за ним – еще два араба, несущих сундук, обитый тканью. Нуфейль громко что-то сказал, раскинул руки и обнял брата. Они расцеловались, перекинулись парой слов и повернулись ко мне. Что ж, пришла пора подобрать костюм для вечера, от исхода которого зависит моя жизнь.
Меня провели в комнату с зеркальными
