в дверь. Если б она открывалась наружу, непременно получила бы в лоб, так резко ее открыли. На пороге стоял глава нашего славного культурного учреждения, а в кабинете за длинным столом сидел Ефимов и наворачивал чай с баранками.
Даже сидя он казался высоким, а уж когда встал… Метра два, не меньше. Илья действительно не был альбиносом, но красок природа на него потратила немного.
Бледная кожа, очень светлые, льняные волосы, губы почти бесцветные, хотя не могу сказать, чтобы тонкие. Разве что глаза… Зелёные как молодая трава. И очень спокойные. Такие бывают у хорошо проживших стариков, которые всякого повидали на своем пути, и теперь их ничем не удивить и ничем не испугать.
– Привет, – поздоровался он.
Щепка пихнула меня в спину, чего мол, стоишь, иди! А меня как гвоздями прибили.
– Ты Рита, да? – уточнил он, хотя уже давно прекрасно поняла, кто я. Сил хватило только кивнуть.
– Это Рита, Вы правы! – моя подруга устала ждать. – А меня зовут Алёна. Это Валера и Антон.
Ефимов стал из-за стола и подошёл к нам. Ну да, метра два… Я смотрела на него снизу вверх.
Через пять минут мы все сидели за столом и пили чай. Директор извинился и вышел, оставив нас знакомиться.
Я оттаяла очень быстро и теперь восторженно любовалась своим кумиром. Ефимов ни в чем не подвёл. Открытый, добрый, простой, приветливый, прекрасный рассказчик. Он травил байки с гастролей, обсуждал с Валерой струны, подливал нам со Щепкой чаю, хохотал над Антохиным анекдотом… Казалось, что мы знакомы всю жизнь.
– О, а Вы же…
– Валер, я прошу, давай на ты? Ребят, правда, сил моих нет!
– Легко! – Валерка тут же поправился, – Ты ж не знаешь, как мы с Ритой познакомились! Все из-за тебя, между прочим!
Едва он дошел до того места, где я вынырнула из вечернего сумрака прямо к лавочке, дверь с шумом отворилась, и в кабинет ворвался директор.
– Илья, беда! Твоя гитара!
Ефимов вскочил со стула, несчастная мебель с грохотом опрокинулась. Через секунду Ефимов уже несся по коридору, а мы – следом за ним.
Сцена была пуста. Мы с Алёнкой рот раскрыли, глядя на то, как она переменилась. Нанизанные на нитки как бусины, с потолка спускались журавлики. Все было завешено ими. Это выглядело величественно и красиво. Посреди сцены стояли стул, микрофон и стойка для гитары. Инструмента на ней не было.
Илья долго непонимающим взглядом смотрел перед собой, потом перевел взгляд на директора.
– Мы смотрим камеры, – зачастил тот, – но ни на одной не видно, кто ее унес. Ищем!
Ефимов побледнел ещё сильней.
– Она наверно жутко дорогая, – прошептала я.
– Ну, не дешёвая, но не в этом дело, – голос Ильи дрожал. – Не в этом дело…
– Давайте обойдем весь ДК! – предложила Щепка. – Вдруг ее кто-то для сохранности спрятал.
– Обошли уже, – с горечью произнес директор. – Идут по второму кругу. Давайте вернёмся в кабинет,
