надо.
Я смотрела и смотрела урок по кругу, просто наслаждаясь фактом существования этого видео. Мой Альбатрос сам, по доброй воле, что-то сделал для меня. Потратил свое время и записал. И ему нужна моя помощь.
Соне она, конечно, тоже нужна. И мы оба постараемся, чтобы она могла поправиться.
Тысяча бумажных журавликов, ну надо же… Ровно тысяча, чтобы мечта сбылась.
Вдохнув поглубже, я набрала Щепку.
– Аленка, у нас есть дело!
Глава 7. Кручу-верчу, запутать хочу
– Мдааа… – Щепка поскребла пятерней в затылке, задумчиво глядя на лист бумаги. Уже час мы с ней сидели на кухне, испортили альбом и тонкую тетрадку, затерли урок Ефимова до дыр, но красивые журавлики все равно не получались. Вроде все было таким понятным, когда ловкие пальцы Ефимова сгибали лист в правильных местах и выворачивали в нужные стороны. А мы раз за разом тормозили на одном и том же моменте.
– Алён, стыдно-то как… И ладно бы мы с тобой с роду ничего руками не делали, но ведь это не так!
– Не так, – поправив бесчисленные фенечки на руках, которые мы с ней плели из ниток на досуге, отозвалась Щепка. – Но оригами, это, похоже, не наше.
– Должно стать нашим! – зло рванула я. – Нельзя подвести!
– Слушай, Лагутина, не суетись. Разберемся. Пошли на воздух! Подышим, подумаем.
Не суетиться я не могла. Во-первых, я обещала Илье, что помогу. Для меня данное ему слово было свято. Во-вторых, обходя классы с агитационными речами, мы со Щепкой столкнулись с тем, чего никак не ожидали.
– Девчонки, да легко! Только устройте мастер-класс, покажите, как надо складывать. Ну, чтоб нам самим не тормозить, – внезапно попросили нас ребята. И мы понеслись к директору. Он вошёл в положение, выделил кабинет, назначил время. Пришлось нам обходить классы по второму кругу – с объявлением о предстоящем сборище.
Весьма довольные собой и тем, как идут дела, мы со Щепкой переглянулись, и тут до нас дошла одна простая истина. Ни я, ни она складывать журавлей пока не умели. И даже видео Альбатроса пересматривали для чистого удовольствия, ни разу не применив полученные знания в деле.
Так что теперь мы просто горели. Или завтра мы поможем всем (я даже не знала, кому больше – ребятам из школы, Соньке, Илье или себе), справившись с этой задачей, или опозоримся по полной программе. Ефимов разочаруется, скажет, что ему в помощницы досталась бесполезная бестолочь, отвернется, и я больше никогда-никогда с ним не заговорю. И прости-прощай, мечта.
А тут ещё директор ДК поднял ставки и пообещал добавить сто рублей спонсорских денег за каждого принесенного журавлика. Выходило, что на лечение Сони мы можем помощь собрать весьма приличную сумму. Если не будем такими бестолковыми.
Собрались, вышли на улицу. Я комкала в пальцах одного из несостоявшихся журавлей. Крепкий тетрадный лист превратился в застиранную измочаленную тряпочку. Нервы были на пределе.
Алёнка
