Пока Дмитрий шёл, он услышал тихий шёпот, но совсем не тот, который слышишь в библиотеке. Этот пускал мурашки по коже и заставлял нервничать. Дмитрий продолжал идти между стеллажами с русской классикой, но называния на корешках смазывались или отсутствовали, иногда проскальзывали знакомые имена, но тут же исчезали. Наверное, если на его месте сейчас был бы библиотекарь, то почти все названия и авторы были бы на месте.
Вдруг! Впереди, перед окном и между стеллажами проскользнуло что-то или кто-то – как чёрная тень человека. Дмитрий замер, а сердце бешено застучало. Он пытался понять в опасности ли он, но это каждый раз сводилось к тому, что это сон и к вопросу, а реальна ли для него опасность здесь, учитывая, что он лежит в кровати? У него не было ответов, и это только взращивало тревогу и опасения.
Дмитрию хотелось проснуться, но и в то же время понять, разобраться. И поэтому он продолжил идти. Он был осторожен, бдителен; и, не поворачивая головы, посматривал по сторонам и прислушивался. Со всех сторон раздавались перешёптывания как шелест старых страниц, иногда над рядами книг через узкую линию Дмитрий видел, как в соседних рядах стеллажей проскальзывали чёрные тени.
Дмитрий дошёл до большого окна с деревянной рамой. Снаружи моросил дождик, были видны берёзы, фонарный столб, асфальтированная дорожка, а за ней стояло небольшое кирпичное здание. Ничего необычного, ничего примечательного. И этот унылый, обыденный пейзаж Дмитрия даже заземлил, успокоил, но и на пару секунд он забыл о потенциальной опасности.
Послышался скрип пола под линолеумом. Дмитрий оцепенел, а внутри всё похолодело. Он спиной чувствовал, что за ним кто-то стоит. Тот, кто вызывает страх; тот чей взгляд он чувствовал эти две недели в минуту осознавания, но никогда не видел. Этот некто выдохнул намеренно громко. Дмитрий вышел из оцепенения и в ужасе развернулся. Перед ним стояла тень как от человека, но трёхмерная, плотная, и, кажется, мужского пола. Дмитрий рассмотрел лицо – скорее очертания более чёрным на чёрном, но без чёткости.
Существо улыбнулось, как в приветствии, и двинулось на Дмитрия, а он в страхе и изумлении попятился, споткнулся и спиной полетел на окно. Окна в библиотеке были старые, а оттого не очень-то прочные – об этом Дмитрий успел подумать несмотря на ситуацию. Но оно не разбилось.
Дмитрий наткнулся спиной на стекло и, в замедлении момента, начал падать сквозь него как через застывшую гладь воды. Горизонт переменился, и то, что было перед Дмитрием переместилось вверх. Выпадая из окна, он бы всё равно падал вниз, но он падал не как из окна что с боку в стоячем обычном здании, а с верху – как будто здание перевернули параллельно земле. Дмитрий пожелал спасения, или лучше – пробуждения. Падение резко ускорилось, и удар отдался яркой вспышкой, но не было боли в теле, лишь потемнело в глазах на несколько секунд.
Тишина без единого звука, прохлада. Дмитрий лежал на спине, как на чём-то гладком, но твёрдо-упругом; ему не было больно, но было неприятно в
