сейчас…
– Антонина, ночь на дворе! – рявкаю я, и она вздрагивает. – Быстрее. Мое время не резиновое. Ну?!
– Вот! – она протягивает мне смятый грязный лист, а я кривлюсь.
– Что это? – киваю на него, но в руки не беру.
– Это… вот… – Она разворачивает листок дрожащими пальцами и опять протягивает мне. – Свидетельство о рождении. Копия. Я всегда ношу ее с собой.
– Ты могла вписать туда хоть президента. Какого хрена я должен тебе верить?
Надежда, которая еще секунду назад теплилась в ее огромных глазах, тает. Антонина сникает, и по щекам начинают катиться слезы. Она всхлипывает, раздражая меня еще сильнее.
– Вы… вы можете сделать тест на отцовство. Только, пожалуйста, помогите! – умоляет она. – Я готова на что угодно, чтобы вы прямо сейчас поехали в больницу. Умоляю вас, – вздрагивает и начинает опускаться на колени.
Меня бесит это. Подхватив ее за локти, рывком поднимаю наверх.
– Что за идиотка? – шиплю я.
– Я правда на все готова. Прошу вас. Пожалуйста, Святослав Михайлович.
Еще и эта хрень!
Столько раз была в моей постели, а все “Святослав Михайлович”. Хорошо хоть у нее нет привычки называть меня по имени, пока мой член долбится в нее. Потому что “Еще, Святослав Михайлович” или “Сильнее, быстрее, Святослав Михайлович” я бы не выдержал.
Выхватив у нее из рук бумагу, изучаю ее взглядом. Понятно, что это копия, но документ не выглядит подделкой. Опять же, она могла вписать в свидетельство кого угодно. И я мог бы сейчас отмахнуться и выставить ее за дверь. Но точно знаю, что уже не усну. Меня будут грызть сомнения по поводу того, есть ли у меня сын на самом деле.
– Пойдем, – киваю ей на лестницу.
Я не смотрю, поднимается ли она следом за мной. Уверен, Антонина топает за мной, потому что ее ребенку нужна эта кровь. Но ведь и правда интересное совпадение с группой крови. Моя группа считается самой редкой. Какова вероятность того, что у ее сына такая же, при этом если он не является моим ребенком? Это, блядь, только в сказках возможно. Так что тут еще одно очко в пользу моей бывшей горничной.
Похоже, сын все же мой. Но пока не получу официального заключения, хрен я его признаю. А вот если признаю… Антонина зря надеется, что я на ней женюсь. А она наверняка питает такие иллюзии. Мол, если сын мой, то это по умолчанию делает ее моей невестой. Только она сильно ошибается. Потому что женюсь я только на равной себе.
Толкнув дверь в свою спальню, иду сразу в гардероб. Хватаю с полки первые попавшиеся джинсы и сбрасываю пижамные штаны.
– Пока буду переодеваться, у тебя есть время рассказать мне, как так получилось, – строго требую я.
– О чем именно? – блеет она за моей спиной.
– Начинай сначала, – рычу. – Какого хера я не в курсе, что у меня есть сын? И сколько ему?
– Два года, – тихо отвечает она.
– Два, – цежу шепотом. – Ну пиздец. Давай, рассказывай все с самого начала.
