громкие, с разбитой посудой и руганью, предназначенной совсем не для детских ушей. Касьян с Катей забирались под стол и сидели там, пока последние раскаты ругательств перерастали в рыдания. Он зажимал уши сестре, лишь бы она не слышала ни того, ни другого, а сам слышал все. И тем не менее, эти скандалы не помешали воспринять бегство мамы в другую страну к другому мужчине, как предательство. Она хотела взять Касьяна с собой, так же как и Катю. Но как он мог оставить отца одного? Как она могла вот так просто покинуть его, забрав детей с собой?
– Касьян, куда мы приехали?
Голос Светы остановил его дальнейшие депрессивные мысли. По спине Касьяна пробежали мурашки. Дождь кончился, и за тусклыми стеклами машины виднелся его прежний дом. Старая заурядная многоэтажка, где на девятом этаже в трехкомнатной квартире жил прежний Касьян со своей семьей. Как он мог приехать сюда? Касьян бросил испуганный взгляд на Свету. Она смотрела на него с полным недоумением и ждала ответа. Какой же он дурак! Вместо того, чтобы отвезти Свету в какое-нибудь хорошее уютное место, он привез ее сюда. И кажется, всю дорогу предавался ничтожным воспоминаниям, а это значит, что всю дорогу они ехали молча. Вместо того, чтобы развлекать девушку, он молчал!
– Света, извини. Это… мой бывший дом, и я не знаю, почему я сюда приехал, – честно признался Касьян, лишь надеясь, что на этом ее вопросы закончатся.
– Ты скучаешь по нему?
– Нет.
– Мне все-таки кажется, что скучаешь, – мягко сказала Света, заприметив в его глазах грусть и сожаление.
Они молчали всю дорогу, хоть она и не была долгой, но Света точно знала, что иногда так нужно. Просто не разговаривать. Дать кому-то остаться наедине со своими мыслями. Хотя это было странно. Ведь они были на свидании.
– Да, скучаю, – наконец, произнес Касьян и почувствовал подступающие слезы.
Он моргнул несколько раз, чтобы не дать себе возможности расплакаться перед девушкой. Все шло не так, как надо. А может, так и было нужно. Касьян уже ничего не понимал и не знал, но вдруг ему захотелось рассказать свою историю именно Свете, и он начал говорить о том, что произошло четыре года назад, и что изменило его жизнь навсегда, разделившись на до и после. Он рассказывал о том, что до сих пор не может простить мать за предательство их семьи, за то, что она счастлива там, за океаном, а они с отцом – нет. Касьян выпалил все это за несколько минут, ему стало легче. Не так, будто он сбросил груз, тянущий его на дно. Для этого нужно было сделать что-то другое, чего он и сам не знал. Но Касьян чувствовал, что все сделал правильно, потому что потому что ему захотелось вывернуть, как говорят, свою душу наизнанку, и он вывернул.
Теперь Касьян боялся поднять глаза на Свету, потому что только что признался в своих слабостях, которые скрывал от всех. Он вообще впервые позволял себе такое перед девушками. Думал, что не поймут, рассмеются или еще хуже, разболтают всем вокруг. Поэтому он с нетерпением ожидал, что скажет Света. А она, ничего не сказав, взяла его за руку.
