Кричал он, не обращая внимание на других людей, копошащихся повсюду в комнате, – доктор сказал, что с протезами ты сможешь начать ходить! И всего-то и нужно десять фунтов на эту операцию!
– И ради этих жалких десяти фунтов ты хочешь бросить школу?! – Генрих был не менее вспыльчив. Постоянная боль и осознание своей вины перед сыном не давали ему уступить, – я твой отец и я запрещаю тебе идти работать на завод Баренсов! Все знают, что тамошние работники не протягивают больше десятка лет, а потом умирают от какой-то непонятной болезни!
– И как ты меня остановишь?! Глупый калека!! – завопил разошедшийся парнишка.
Краска покинула и без того бледное лицо Генриха. Тишина, звенящая после криков и почти невозможная в общежитии, рухнула на них. В ужасе от осознания сказанных слов Отто швырнул на грязный пол все книги, что до этого держал в руках и выбежал на улицу. Летящий ему в спину окрик только подстегнул его.
Прочь, мимо цехов, где неустанно трещали станки, один из которых теперь пытался чинить его отец, зарабатывая им кров и скудный стол в этой богадельне, прочь через двор, где странная, коротко стриженная девица в нелепом тряпье возилась с целой ватагой шумной мелюзги, прочь, через узкие смердящие улицы, прочь.
В тот день он долго бродил по городу. Мир казался ему как никогда холодным и неприветливым. Его слова были злыми, они обидели отца, который и так ужасно страдал от своей беспомощности. Но хуже всего было то, что они были ложью. Даже оставшись калекой, его отец зарабатывал им на какую-никакую жизнь. И мог по закону запретить сыну работать. Ни одна фабрика не возьмет несовершеннолетнего без письменного согласия от родителя. А Генрих почему-то отчаянно хотел, чтобы Отто просиживал штаны в школе.
Но вот перед мальчиком оказалась таверна. Из нее лился яркий свет, гомон голосов обещал тепло и веселье. Недолго думая, парень шагнул внутрь.
В первый момент многолюдная пьяная толпа захватила его и потащила по просторному помещению, не давая понять, что тут происходит. Но скоро он стал выхватывать взглядом из ослепляющего его калейдоскопа длинную барную стойку, разнузданных официанток и их пьяных клиентов, сцену, на которой бренчал не слишком умелый тапер, и целую кучу кричащих людей в задней комнате. Повинуясь движению толпы, Отто скоро оказался там и увидел посреди комнаты круглый ринг, на котором двое бойцов увлеченно колотили друг друга под восторженный рев болельщиков. Несколько людей в ярких цилиндрах сновали вокруг, принимая ставки. Все эти люди, ополоумевшие от запаха крови и пота, гневного рычания бойцов, в первый момент вызвали у парня отвращение, но потом он услышал громкий голос зазывалы:
– Господа, кто хочет записаться на следующий бой? Фунт тому, кто выйдет против победителя и продержится на ринге хотя бы шесть раундов! Ну же! Не стесняемся! Подходим!
Целый фунт – сумма, которую Отто мог заработать на фабрике едва ли за две недели. А здесь от него требовалось всего лишь
