рубашка, небрежно расстегнутая на верхние пуговицы, мощная шея, напряженная поза, будто он еле сдерживался, чтобы не притащить меня сюда силой.
– Доброе утро! – я помахала ему рукой, лучезарно улыбаясь, и подошла к столу. Села, спросила. – Что на завтрак?
Он моргнул, потом еще раз.
– Доброе, – сказал чуть погодя. – Выходит, изображаешь из себя леди? Это игра такая? А вчера, как фурия набросилась на меня с кинжалом.
– Пф-ф, вот еще! – фыркнула я, вспомнив про кинжал. Он остался под подушкой, и я сейчас была совсем безоружна. – Это ты на меня набросился.
– Ладно, подыграю, – ответил он и тут же улыбнулся. – Как спалось, дорогая Аурика?
– Дорогая? – удивилась я. – Как мило, значит, дорогая? А спалось плохо! Холодно было.
– Конечно, – кивнул он. – Меч, который вчера сломался по твоей вине; кинжал, который ты забрала, и двери из медного дерева, которые пришлось сломать – все это очень дорого. Значит, дорогая.
Я поджала губы и выдохнула. Он плотоядно улыбнулся.
– А если было холодно, могла прийти ко мне, я бы тебя согрел, – приблизил голову и добавил он более низким голосом.
Я вздрогнула, поежилась.
– Не настолько, – прошептала, отодвигаясь от него.
Тут из-за ниши, где находилась сама кухня с котлами, вышел молодой моряк и ловко расставил на столе кружки и тарелки с едой. Я потянула носом воздух, пахло вкусно.
– Спасибо, – поблагодарила я юношу и приветливо улыбнулась ему.
– Свободен, – Назар взглянул на моряка, и тот сразу исчез.
Я принялась за еду. Назар тоже ел не спеша, поглядывая на меня. Очень захотелось пошутить.
– Если я такая дорогая, будет жаль, если вдруг умру?
– Зачем тебе умирать? Молодая, здоровая.
– Ну, раз я потеряла память, то ничего о себе не знаю. А вдруг у меня непереносимость каких-то блюд? Например, яиц? – спросила я, поднимая на вилке кусочек яичницы. – Или рыбы? Или еще чего-нибудь.
Он аж есть перестал.
– С чего ты это взяла?
– Мало ли, – протянула я. – Но мне незачем переживать, ведь если я твоя наложница, значит, ты все обо мне знаешь? Ведь так?
Он помрачнел.
– Чувствуешь недомогание?
– Нет, – я отхлебнула горячего чая из кружки и тут же сморщилась. То ли слишком горький, то ли непривычный.
Назар вскочил и забрал кружку, взял рукой мой подбородок, заставил взглянуть на него:
– Тебе нехорошо? Где болит?
Я отстранилась от него.
– Кажется, я не люблю этот напиток.
Назар кивнул и рявкнул в сторону ниши:
– Воды сюда, быстро!
Юноша, помогавший с сервировкой, тут же принес воды. Я с наслаждением выпила, но благодарить уже было некого, паренек исчез.
– Спасибо, – сказала я уже Назару и он довольно
