что он задевал наличники.– Милый, – Мэделин присела на корточки, гладя крупную голову пса. – Соскучился?
Ответом послужило тихое поскуливание, следом Клинтон облизал ладонь, захватывая запястье.
– Надо убрать весь беспорядок, – Мэттвел кивнула головой в сторону разбросанных бумаг. – Затем угощу вкусненьким, идёт?
Ретривер бодро подал голос, бурей врываясь в центр комнаты, затем настороженно подходя к «творческому хаосу». Собака медленно принялась нюхать вываленное содержимое. Хвост повис, на смену игровому настрою пришло низкое порыкивание. Пёс то и дело оборачивался к хозяйке.
Девушка подняла первый лист с бывшей тетради и расположила ладонь на спине, слегка почёсывая её. – Малыш, всё в порядке.
Мэделин аккуратно сгребала мусор, выкидывая в несколько раз.
Acta est fabŭla. Представление окончено.
Мэделин точно помнит, как держала в руках проклятый клочок бумаги, чувствовала шершавую текстуру, истрёпанную временем. Точно знает, о чём думала в тот миг, разрываясь между сомнений о том, как кусок с фразой попал к ней.
Но теперь ничего этого нет, никакого следа.
Данность вызывала трепет во всём теле, будоража сознание.
Родители уже дома, вероятно, смотрят телевизор, ожидая готовности ужина. По крайней мере, так предполагала Мэд, проникнувшись вкусным ароматом вишнёвого пирога при входе в дом.
Расправившись с беспорядком, Мэттвел услышала стук в дверь.
– Можно?
– Конечно!
Артур Мэттвел вторгся в комнату оголив ряд ровных зубов. Мерцательная улыбка досталась Мэделин по наследству, чему девушка непременно рада. Смотря на отца её уголки губ всегда подпрыгивали вверх, не смея опуститься. Артур делал дочь счастливой, старался изо всех сил не покладая рук. Чайные радужки, нежно смотрящие на чадо, согревали лаской. Мэд гордится тем, что внешность получилась полным смешением черт отца и матери, этаким полноценным воплощением любви.
Мужчина по-свойски уселся на кровати, тихо хлопая в ладоши. Забавная привычка, исходящая из того, что Артур слишком часто проигрывает песни в сознании, раз за разом поддаваясь ритму, сквозящему изнутри. – Как день?
Мэд поджала нижнюю губу, склонив голову. – Думаю, что хорошо. Ходила с Лив на выставку, тебе бы понравилась.
– Это рекомендация или приглашение? – Артур игриво поднял бровь, в ракурсе освещения скулы приобрели более отчётливые черты.
Мэделин ухмыльнулась, шлёпая пятернёй по раскрытой ладони отца. – Изволь, но второй раз не пойду туда даже ради тебя.
Мистер Мэттвел театрально охнул, прикладывая руку к сердцу. – Ранишь на поражение, Мэдди.
Брови Мэд поползли к верху. – Пап, ты точно не в театральном учился? Если учился, то у тебя определённо были плохие оценки.
Мужчина сжал губы в одну линию, выжидающе глядя на дочь.
Раз.
