Святослав Ольгович Северский пригласил Давидовичей соединиться с ним для освобождения из плена злополучного Игоря. Но Давидовичи более заботились об удержании за собой Черниговских волостей, нежели об участи двоюродного брата; поэтому они вступили в союз с Мстиславичами против Ольговичей. Святослав обратился тогда к Юрию Суздальскому и за освобождение Игоря предложил ему помощь, если тот захочет добывать себе Киева, которым Изяслав не по праву завладел мимо своих дядей. Юрий, разумеется, был рад случаю вмешаться в дела Южной Руси и овладеть заветным киевским столом. Пока Долгорукий готовился лично предпринять поход на юг, в стане северского князя явился племянник Ростислава Рязанского – Владимир Святославич. В следующей затем войне он принимает участие как усердный союзник Святослава и Юрия, очевидно, стараясь приобрести их расположение и покровительство, и его нельзя сравнивать с известным галицким изгнанником – Иваном Берладником, который сначала служил Ольговичам, а потом оставил их и перешел к Мстиславичам.
Ростислав Ярославич два раза изгнан из Рязани
Между тем и деятельный киевский князь, со своей стороны, приготовил все средства для успешной борьбы с Юрием и его союзниками. Кроме собственной дружины Изяслав мог располагать силами своего брата Ростислава Смоленского, черниговских Давыдовичей и новогородцев; мало того, к нему же примкнули и рязанцы. Общие враги соединили интересы князей и привели к союзу Мстиславичей с Ростиславом Рязанским. Когда Долгорукий двинулся на помощь к Святославу, осажденному в Новгороде Северском, Изяслав, в надежде отвлечь Юрия, послал степью гонца в Рязань с просьбой, чтобы Ростислав напал на Суздальскую землю. Ростислав поспешил исполнить его пожелание, и, на самом деле, Юрий, получив о том известие, отправил на юг только сына Ивана, а сам от Козельска повернул назад. Рязанский князь дорого поплатился за свое смелое нападение, борьба с суздальцами пришлась ему не по силам. Он не только должен был спасаться отступлением, но не смог удержаться в самой Рязани против Юрьевичей – Ростислава и Андрея – и принужден был бежать к одному из соседних половецких ханов – Ельтуку[38]. Таким неудачным было начало долговременной вражды рязанских князей с родом Долгорукого. Изгнав Ростислава из его волости, Юрий, без сомнения, воспользовался случаем наградить Владимира Святославича за его верную службу, посадив его в Муроме. В 1147 г. Владимир был в числе гостей Юрия, когда последний угощал союзника своего Святослава Ольговича в знаменитом поместье боярина Кучка. На рязанском столе около того времени является Давид Святославич[39].
Между тем Давидовичи Черниговские изменили Изяславу и намерились обманом захватить его на левой стороне Днепра. Киевлянин Улеб спешит к великому князю с вестью, что против него соединились все черниговские князья, рязанские и суздальские; хотят его убить. О каких рязанских князьях говорит здесь летописец? Вероятно, это были: во-первых, Владимир
Ипатьевская лет. 26, 29.
Никоновская летопись под 1147 г. упоминает о двух довольно загадочных рязанских князьях. «Того же лета преставился князь Давид Святославич в Рязани, и сяде по нем брат его Игорь Святославич на великом княжении в Рязани». 11. 95. И потом под 1149 г.: «Приде из Рязани в Киев к великому князю Юрию Владимиричу князь Игорь Давыдович». С. 115. Карамзин (11. прим. 300) отвергает первое известие и говорит, что таких князей не бывало. Мы не можем голословно повторять такое решение. Очень может быть, что Давид Святославич был братом Владимира, другим племянником Ростислава, занявшим место последнего после его изгнания; а по смерти Давида рязанский стол перешел к его брату или сыну Игорю (потому смотря, что вернее – Святославич или Давидович). Пришествие Игоря в Киев к Юрию Долгорукому совпадает со временем появления Ростислава в Рязани. Вообще, эпизод о князьях Давиде и Игоре довольно правдоподобно заполняет промежуток в истории Рязанского княжества между изгнанием Ростислава и его возвращением.
