думать, что ты врач высокой квалификации. Что твоя научная работа принесет медицине реальную пользу.
– Ты так думаешь? Или так рассказываешь своим знакомым? – улыбнулась Виола.
– Мне нет дела до мнения окружающих.
– Тогда ты бы не интересовался, кому нравятся твои песни. Твоя музыка.
Колесникова передернуло. Он терпеть не мог, когда вот так всуе обсуждали его творчество.
– Давай обменяемся мнением о салате с креветками? – светским тоном сказал он.
– А мое мнение о твоей музыке тебя не интересует?
– Прости, Виола. Ты прекрасна, но именно это меня не интересует, – вкрадчиво произнес Колесников.
Сергей Мефодьевич начал нервничать: все шло не так, как он планировал. Праздничного и вдохновенного настроя у него оставалось меньше и меньше. В гостье он чувствовал какую-то вызывающую непокорность, а это очень злило.
Виола с аппетитом ела салат.
– Вкусно. Огурцы сюда как нельзя лучше подходят.
Колесников снисходительно посмотрел на гостью.
– Ты часто готовишь салаты? – спросил он с подвохом.
– Вообще не готовлю, – улыбнулась Виола. – Некогда. Но оценить вкус вполне способна. Вот, например, я точно могу сказать, что помидоры были бы лишними.
– Пожалуй, соглашусь, – улыбнулся Сергей Мефодьевич. Он встал, чтобы убрать салатницу с остатками и поставить блюдо с бешбармаком.
– О… – простонала Виола, увидев разноцветную узбекскую тарелку.
– Что? – не понял Колесников.
– Как красиво и как аппетитно! И все, что я люблю! Мясо и тесто!
– Да, я знаю. Мы с тобой как-то говорили об этом. И я запомнил. А сегодня, в годовщину знакомства, решил побаловать тебя. Я хотел бы, чтобы этот день… – начал он.
– Сережа, спасибо тебе. – Виола привстала и потянулась губами к лицу Колесникова. Тот отпрянул, потом смутился, потом зачем-то полез в ящик за вилкой. Женщина, если и замялась, то лишь на мгновение. Она внимательно и серьезно наблюдала за суетой хозяина дома. Когда Сергей Мефодьевич наконец сел на свое место, она спросила: – Все хорошо? Ты как-то разнервничался.
Колесников промолчал, только оттопырил нижнюю губу. Виола еле слышно вздохнула и принялась за бешбармак. Какое-то время стояла тишина.
– Тоже очень вкусно, – ровным голосом произнесла Виола.
– Сейчас небольшой перерыв, а потом… Пломбир с сицилийскими апельсинами.
– Сицилийскими? – удивилась женщина.
– Да, – чуть растерялся Колесников. Апельсины были испанскими, но «сицилийские» звучало эффектнее.
– Хочется покурить, – произнесла Виола. – Я выйду на балкон? А ты пока доедай.
Она встала, прошла в прихожую за сигаретами.
Колесников поморщился. Ему было неприятно, что Виола вот так бросила его за столом. «Плохое воспитание. Нет, простота нравов!» – отметил
