2
– Вынужденным отступлением?
Прищурившись, Гарри с яростью посмотрел на леди:
– Вам не следует оставаться в городе, пока идут скачки!
Люсинда послала Гарри не менее яростный взгляд:
– Я останусь там, где пожелаю, мистер Лестер!
Почувствовав, что на его лице застыло прежнее непримиримое выражение, Гарри счел за лучшее перевести взгляд на упряжку. Грозно нахмурившись, Люсинда смотрела вперед.
– Куда вы нас везете? – сухо спросила она.
– К моей тетушке, леди Хэллоус. – Гарри взглянул на спутницу. – Она живет за городом.
Прошло уже очень много времени с тех пор, как Люсинда позволяла кому-либо распоряжаться ее жизнью. Чтобы доходчиво выразить неодобрение, она прибегла к высокомерию и вздернула носик.
– Откуда вам известно, принимает ли она сейчас гостей?
– Она давно овдовела и живет очень уединенно, в прекрасном большом доме. – Гарри натянул вожжи и свернул на проселочную дорогу. – Она будет рада с вами познакомиться.
Люсинда фыркнула:
– Вы не можете этого знать.
В ответ он послал ей в высшей степени самодовольную улыбку.
Едва сдерживаясь, чтобы не заскрежетать зубами, Люсинда с подчеркнуто безразличным видом отвернулась.
Хэзер оживилась, когда они наконец-то выехали из города; Люсинда взглянула на падчерицу, и та лучезарно улыбнулась. Хэзер уже пришла в себя и снова обрела отличное настроение, которое было поколебалось после внезапной перемены планов.
Чувствуя, как ею овладевает раздражение, Люсинда угрюмо смотрела вперед. Она подозревала, что протестовать бесполезно, – по крайней мере до тех пор, пока они не доберутся до леди Хэллоус. А сейчас, невесело размышляла она, вряд ли можно что-то предпринять, чтобы вернуть себе инициативу. Этот разъяренный непонятно из-за чего джентльмен, который сидел сейчас рядом с ней, полностью владел ситуацией. И вожжами. Невольно Люсинда скосила глаза на руки в перчатках из оленьей кожи. Надо признать, мистер Лестер очень умело управлялся с вожжами. Такие длинные пальцы и изящные ладони – это она отчетливо помнила. К ее ужасу, от воспоминаний о его прикосновениях по ее телу пробежала дрожь, которую она тут же попыталась подавить. Джентльмен сидел очень близко и почувствовал бы ее реакцию. И она сильно подозревала, что о причине, вызвавшей ее невольный трепет, он догадался бы незамедлительно.
Это, несомненно, смутило бы ее, размышляла Люсинда… и взволновало еще сильнее. Он вызывал в ней какую-то особенную ответную реакцию… несмотря на раздражение от его деспотического вмешательства. Определенно это было совершенно новое чувство, и она не была уверена, что оно ей по нраву.
– Хэллоус-Холл.
Люсинда очнулась от нелегких размышлений, огляделась вокруг и обнаружила внушительные ворота и тенистую аллею, с обеих сторон обсаженную старыми вязами. Усыпанная гравием дорога мягко извивалась, огибая невысокие холмы. Чуть дальше она резко ныряла вниз, открывая
